Мой механический роман
Шрифт:
— Хорошо, некоторым из нас приходится работать, — шутит Бел, или, по крайней мере, я надеюсь, что она шутит. Я знаю, что она смотрела мою историю в Instagram, где я регистрировался в «Паркере», и мне вдруг захотелось, чтобы она этого не видела. — Кстати, как прошли твои выходные?
— Просвещение. По мнению таролога, мое будущее выглядит хорошо.
— Многообещающе?
— О, очень многообещающе. С правильным направлением.
Она закатывает глаза, но на этот раз я могу сказать,
— Иногда я думаю, что предпочла бы, чтобы мне было сорок, и я задавалась вопросом, куда пошла моя жизнь, вместо того, чтобы в семнадцать безжалостно преследовать свое будущее, — говорит она. — Я не могу дождаться своей жизни в тихом отчаянии, чтобы наконец-то поразмышлять о том, как я потратила свою драгоценную молодость.
— Я думаю, тебе уже сорок, и ты в отчаянии? — Шучу я.
— Ну, ты бы знал, — говорит она небрежно, что заставляет меня на секунду остановиться.
— Что?
— Хм? Я не хотела тебя оскорбить. Я просто имела в виду, что ты очень серьезен.
— Что? Как?
Она смотрит вверх. Ну, ты определенно… очень серьезный чувак, — говорит она, и это не становится яснее.
— Что? Нет. — Я отчетливо осознаю, что это уже третий раз, когда меня что-то внезапно раздражает.
— Ладно, конечно, — говорит она со скучающим видом, от чего становится только хуже.
— Ты имеешь в виду, потому что у меня нет эксцентричных джинсов с птицами? Сегодня на ней сарафан какого-то некрасивого цвета, типа ржавчины или меди. Я бы, конечно, не выбрал это, хотя на ней это смотрится неплохо. Как закат.
— Во-первых, эти джинсы не эксцентричные — поправляет она меня, — они пикантные. Во-вторых, нет, я не это имел в виду, но я вижу, что ты в странном настроении, так что давай просто поработаем.
Она открывает новый проект и говорит:
— Должна ли я заняться рабочим роботом? Аким попросил меня сделать симуляцию вращения, и я вроде понимаю, но в то же время я не…
— Думаешь, я что-то вроде… человеческих штанов-карго или чего-то в этом роде? — Спрашиваю я ее. Она хмурится мне.
— Что?
Ладно, хорошо, так что, по крайней мере, ситуация изменилась. Или меняется.
— Ты ведешь себя так, будто ты более интересна, чем я, или что-то в этом роде, — говорю я. — Или, типа, я скучный. Или я не знаю. — Я знаю. Я знаю точно.
Это вопрос птичьих джинсов и гордости.
— Хорошо, хорошо, давай обсудим это. Она поворачивается ко мне лицом, и ее волосы, заплетенные в небрежную косу, падают ей на плечо.
— Я думаю, ты очень упорный, — она говорит без особого перегиба. — Когда ты со мной наедине, с тобой все в порядке, Дэш всегда говорит, что ты самый забавный человек, которого он знает…
— Дэш говорит это всегда? С каких пор?
— …но
Я вспоминаю, о чем она могла говорить.
— Ты имеешь в виду, когда я говорил с ней о сайте?
— Ой, ты говорил ей? Потому что с моей точки зрения, ты говорил в нее, — говорит Бел слегка неприятно. — Ты же знаешь, что она потратила целую неделю на этот новый интерфейс, да?
— Я только говорил ей, что если мы хотим максимизировать прибыль от сбора средств, то страница контактов должна быть более заметной…
— Знаешь, все готовы оправдываться за тебя, — перебивает меня Бел. — Лора сказала то же самое, когда я указала ей на это: ты «просто» хочешь, чтобы все было так или иначе. Но ты понимаешь, что это школьная робототехника, а не НАСА, верно? — Она смотрит на меня в течение абсолютной, непрерывной паузы, прежде чем сказать: — Я чувствую, что кто-то должен тебе это сказать.
— Хорошо. — Хотя у меня такое чувство, будто она только что ударила меня. — Отлично. Мне жаль. Я пытался сделать команду лучше, но если ты считаешь, что это вредит моральному духу, я это исправлю.
— Тебе не обязательно… — Она глубоко выдыхает, как будто я ее утомляю, поэтому я поворачиваюсь к экрану, внезапно желая пойти домой сразу после тренировки.
— Нет, все хорошо. Аким говорит только о реакциях крутящего момента, потому что ему все еще нужен топор по…
— Тео, ты можешь меня послушать? Бел складывает руки на груди. — Я еще не закончила.
— Извини, я тебя перебил? — Я горько спрашиваю, и это должно быть шутка, но я думаю, что для нас обоих очевидно, что это не совсем так.
— Тео, тебе не нужно исправлять что-либо. Я не прошу тебя меняться. Я объясняю, что считаю тебя очень серьезным человеком, потому что ко всему относишься очень серьезно.
— Значит, вместо этого мне не следует ни к чему относиться серьезно?
— Нет. Забудь это. — Она отворачивается.
Я знаю, что мне следует отпустить это, но я не могу.
— С каких это пор вы с Дэшем говорите обо мне? — пузыри изо рта.
— Мы вместе на статистике. — Это только что всплыло.
— Как?
— Что это, испанская инквизиция?
Я ощетиниваюсь.
— Я пытаюсь очистить Испанию? Нет. Я задаю вопрос? Да.
— Хорошо, тогда мы собираемся драться? — говорит Бел, поворачиваясь ко мне. — Это то что ты хочешь? Хорошо, давай бороться.
— Я… — Я останавливаюсь. — Что черт возьми, это значит?
— Это означает, что, очевидно, я тебя расстроила, и теперь у тебя есть вся эта странная энергия, которую тебе нужно выплеснуть, так что давай бороться. Мы можем сделать это так, а можем сделать так, — говорит она, указывая на компьютер. — Выбирай из двух ядов.