Шрифт:
Дорогой читатель хочу предупредить, что данная книга содержит цены насилия и жестокости. Психологическое, моральное и физическое насилие, которое может вас расстроить.
******
В комнате приглушенный свет, запах фруктового вина доносящийся из открытой бутылки вперемешку с неприятным страхом витал в воздухе, клубясь вокруг меня. Я стояла посередине комнаты, и голова моя была опущена вниз, но глаза исподлобья смотрели на него.
– Раздевайся!
Послышался грубый гортанный рык, вызывающий покалывание в теле. Напротив меня сидел мужчина, в деловом костюме, с приятными, но слегка грубыми и волевыми чертами лица. Он был красив, чертовски красив и наверняка обаятелен, чаруя сексуальной притягательностью. Но он до жути меня пугал. Властный, самодовольный тип, с грубыми, тиранскими замашками. Человек, не принимающий слово "Нет", в свой адрес, берущий все, что ему заблагорассудится. Нет, я не жертва, я сама к нему пришла. Но и добровольным моё присутствие не назовёшь.
Его короткий тёмный волос, небрежная грубая щетина с крупной комплекцией и высоким ростом, придавала грозности и суровости. Широкие плечи и бицепс обтянутый пиджаком подчеркивали его силу и власть. Карие глаза, смотрели на меня въевшимся ощутимым взглядом, выжирающим болезненный след. Он налил себе виски и, прищурив глаза снова повторил:
– Я невнятно сказал милая, мне быстро станет скучно, если ты продолжишь играть в недотрогу.
Я продолжала стоять, не поднимая головы, все ещё надеясь уйти отсюда, поскорее. Но его планы были другими.
По ту сторону двери раздался стук, мужчина, опустив из рук свой стакан, громко сказал:
– Войдите, – не поворачивая головы, он повел глазами в сторону двери, бросая высокомерный взгляд, а затем снова сосредотачиваясь на мне.
Вошёл охранник, передавая какую-то папку Грею Милтеру.
– Элли, милая, может, ты хочешь, чтобы он присоединился?
Вдруг услышала я, почувствовав, как душа сползает вниз, ноги едва ли не подкосились, а ощущение слабости под коленками делало меня еще беспомощней. Я подняла голову, полного ужаса глаза, застыли с вопросом. Грей все ещё похотливо, с дерзкой ухмылкой наблюдал за мной, наслаждаясь моим ничтожеством.
– Что за взгляд маленькая, неужели ты думала, что я один оценю тебя?
– Пожалуйста, я сделаю все, что вы скажете, только не нужно этого делать.
Молящим до дрожи голосом, который исходил из меня, жалобно произнесла я.
– Ладно, второй шанс, – он взглядом проводил охранника, а после дверного щелчка, снова впился в меня своими злыми глазами, – раздевайся и больше я не буду повторять.
Дрожащая рука потянулась к пуговицам весеннего пальто, распахивая, я скинула его к ногам. На мне осталось лёгкое шифоновое платье, но под его натиском, я уже ощущала себя обнаженной, борясь с желанием прикрыться. Хотя утром я сама застегивала молнию, сейчас руки, да и все тело просто не слушались. Сделав несколько неудачных попыток, под его испепеляющим взглядом, я повернулась спиной и тихим дрожащим голосом произнесла:
– Поможешь?
Придвигаясь к нему, бесчувственными, ватными ногами, медленными, неуверенными шагами.
Тёплая, грубая ладонь прошлась по моей шее, опускаясь вдоль позвоночника, звук отмыкающейся молнии заполнил тихую комнату. Руками Грей повёл по моим плечам, давая платью сползти к талии. Извиваясь плавными движениями, я дала платью скользнуть вниз, затаив дыхание. Выпрямившись за спиной во весь рост, мужчина не давал мне даже шансов на надежду. Я ощущала позади горячее, огромное тело, чувствую себя мгновенно меньше, чем я есть.
Я чувствовала, он ухмылялся за спиной, оценивая меня глазами. Страх на мгновение перестал быть страхом, он превратился в боль, теплую, холодную, обволакивающую меня.
На мне осталось чёрное нижнее кружевное белье. Грозное шипение вблизи будоражило меня сильнее, ему нравилось мое тело, но меня это сейчас больше расстраивало, чем радовало. Я дышала глубоко, волнительно, плечи высоко поднимались, быстро опускаясь снова. Белокурые волосы были перекинуты через плечо, а его рука нежными парящими движениями от лопаток, опускалась ниже и ниже.
– Ты оказалась гораздо сексуальнее, чем я ожидал, – он наклонился ближе к моему уху, обдавая своим дыханием с примесью горького виски, – мои яйца гудят, я трахну тебя, как следует, а потом, мы поговорим. Предупреждаю, нежности я не люблю, – он шлепнул своей большой ладошкой по моей ягодице, от чего кожа стала гореть, – но послушных, люблю. Твоя миловидная мордашка, невинная внешность, в сочетании с сексуальностью, вот что я хочу. Сейчас, будь развратной кошечкой и ублажи меня как следует.
Когда его губы прошлись по моему плечу, мягкими касаниями, поднимаясь к шее, я всхлипнула. По щекам потекли слезы, которые я всеми силами пыталась сдержать. Боль, отчаяние и страх погрузили меня в свой кошмар, удерживая в объятиях. Я хотела вырваться, хотела уйти, сбежать, но я стою тут… дрожу.
Он недовольно фыркнул, отходя от меня в сторону, плеснув очередной стакан с виски.
– Выпьешь?
Мрачным и достаточно зловещим тоном произнес он, протянув стакан. Я обернулась через плечо, взяв алкоголь, сделала большой глоток, выпивая залпом, сморщившись от крепости напитка. Горло обожгло, постепенно оставляя лишь горечь. Но это не помогло, я не расслаблюсь. Он чужой мужчина, чужой, властный, грозный, злодей, принуждающий меня против воли. Алкоголь не сделает его любимым, родным, даже знакомым. Но мы одни в этой комнате, мне никто не поможет, я полностью в его власти, в его распоряжении.
«Тоже мне, строит из себя недотрогу, чёртова дрянь, – подумал он про себя. Хочешь поиграть, ладно, сделаем, но ответишь потом за это. Меня это изрядно злит. Я хочу воткнуть ей свой член как можно глубже, но я хочу страстную женщину, жаждущую меня, а эта стерва стоит как зажатая красивая кукла. Мне становится скучно».
– Разделась быстро догола и ещё раз я услышу твои недовольства, будет хуже, я отымею тебя сегодня, хочешь ты того или нет. Мне будет хорошо, а вот тебе? Решай сама.
Он снял пиджак, повесив его на спинку кресла, и стал медленно расстегивать рубашку. Его мышцы были напряжены, я чувствовала все это напряжение, он злиться, но что я могу сделать? Строить из себя шлюху, вести развратно? Да меня парализовало, как только мы вошли сюда.
Оголив торс, Грей стал наступать в мою сторону. Его рука легла мне на шею, сдавливая её, он стал толкать меня в сторону кровати. И вот моя кожа соприкоснулась с холодными простынями. Я дрожу, плач он хочет вырваться из моего горла, я хочу молить его о пощаде, хочу уйти.