Мой милый грешник
Шрифт:
— Пока не знаю, — ответил Синклер. — Но, думаю, не очень долго.
Джиллиан не возмутило то, что они говорят о ней, как будто ее здесь нет. Ей и без того было на что сердиться. Она отсутствующе смотрела на нож, водя пальцем по тупому лезвию. Узнав, зачем ее сюда привезли, она забыла обо всем, и в голове у нее осталась только одна мысль: «Нельзя допустить, чтобы Стефан явился сюда за мной! Надо бежать!»
— Спасибо, — сказал Син вслед Жаклин и Клэю. — Что же вы, Джиллиан? Кушайте!
Она медленно вернулась к реальности и осознала, что они с Сином снова остались
— Он не приедет, — тихо сказала она. — Стефан уже много лет не покидал Ближнего Востока.
Ей надо было твердо стоять на этом до конца. Только благодаря этому Джиллиан и удалось не вспомнить о нем, когда она пыталась сообразить, зачем ее похитили.
— Ну, еще бы! Зачем бы ему оттуда уезжать, если вы и так регулярно его навещаете? А вот когда он узнает, что вас похитили, ваш отчим непременно явится сюда. Насколько нам известно, он вас нежно любит.
— А я вам говорю, что он не приедет! — более резко, чем собиралась, сказала Джиллиан. — Он считает, что это опасно.
— Ну разумеется! Но я думаю, что, если Стефан Уайс узнает, что речь идет о жизни его любимой падчерицы, он пренебрежет опасностью.
Джиллиан покачала головой. Ей больше всего хотелось убедить Сина, что он не прав.
— Моя… моя мама… Она тяжело больна…
— Я знаю. Мне очень жаль.
В его голосе не было ни капли искренности. Джиллиан отвернулась. Веранда, где они сидели, была огромной, и за окнами открывалась обширная панорама, но сейчас был вечер, и, хотя в саду горели фонари, над островом висела тьма. У Джиллиан возникло такое ощущение, словно стены и ночная темнота смыкаются над ней, давят ее. Она чувствовала приближение истерического припадка.
— Папа! Папа!
Джиллиан вздрогнула.
В комнату вбежала маленькая девочка — белокурая, пухленькая, с босыми ножками. Она бросилась прямо к Сину.
Синклер легко поднял ее на колени и поцеловал в макушку.
— А почему это ты еще не спишь? А, Лили? Перемена в его голосе была разительной. Да и этот ребенок…
Девочка, похожая на ангелочка, одетая в пышную ночную рубашку в цветочек, капризно выпятила нижнюю губку.
— А почему ты не пришел уложить меня в кроватку?
— Но ведь мы же с тобой договорились. Сегодня тебя уложит Рена, а завтра мы с тобой придумаем что-нибудь необыкновенное. Помнишь?
— Не-а! — пропела девочка и устроилась на коленях у отца поудобнее, положив головку ему на руку, словно на подушку.
В мягких детских волосиках виднелась серебристая прядь, такая же, как у отца. И глаза у нее были такие же зеленые.
— Здрасьте, — робко сказала она, заметив наконец Джиллиан.
Джиллиан не смогла бы ответить, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Этот ребенок в такой обстановке, смахивающей чуть ли не на военный лагерь, был для нее полной неожиданностью и казался ужасно неуместным. К тому же на нее странным образом подействовало то, как доверчиво устроилась девочка на руках у человека, который так хладнокровно похитил ее, Джиллиан.
— Джиллиан! — в голосе Сина
Он боялся, что Джиллиан напугает его дочку. Но он зря беспокоился. Джиллиан и слова сказать не могла, словно эта странная картина лишила ее дара речи.
— А она будет играть со мной? — спросила Лили.
— Нет. Мисс Уайс будет слишком занята. Зато я буду. Но только в том случае, если ты немедленно отправишься к себе в кровать.
Он протянул руку к телефону, стоящему позади него, и набрал номер.
— Рена, — сказал он. — Лили со мной, на веранде. Ты не могла бы забрать ее? Спасибо.
Он повесил трубку и посмотрел на дочь.
— Ах ты, маленькая плутовка!
— Я плутовка! — хихикнула девочка. Она лукаво и даже кокетливо посмотрела на отца снизу вверх.
Значит, Синклер — заботливый отец и очень любит свою дочь. Ну и что это дает Джиллиан? Да почти что ничего. Даже самые свирепые хищники заботятся о своих детенышах, однако это не делает их менее опасными. Син — враг. «Правда, довольно привлекательный враг», — нехотя призналась себе Джиллиан, наблюдая за тем, как смягчилось лицо Синклера, когда он говорил с дочерью, но тем не менее все же враг.
— Сейчас за тобой придет Рена, — сказал Син. — Если ты будешь хорошей девочкой, я приду поцеловать тебя и пожелать тебе доброй ночи. Только не сейчас, а чуть позже.
— А когда? — спросила Лили с ангельской улыбкой.
— Скоро. — Он поцеловал ее в щечку.
На веранду вышла полная женщина с безмятежным выражением лица. На ней было длинное цветастое платье с пышной юбкой, какие носят уроженки Южных морей.
— Ах, вот ты где, моя маленькая! — Она добродушно погрозила девочке пальцем. — Я только повернулась спиной, а ты уж исчезла, прямо как эльф!
Лили хихикнула.
— Вы уж извините, мистер Дамарон, — продолжала нянька, взяв девочку на руки.
— Ничего, Рена. На этот раз все обошлось. Но, пожалуйста, присматривай за ней повнимательнее в ближайшие несколько дней!
— Понимаю, мистер Дамарон. Я сегодня буду ночевать в ее спальне. Лягу у двери…
— Да, и возьмите к себе кого-нибудь еще. Лили, — обратился он к дочери, — ложись спать! Я скоро к тебе приду.
Малышка потерла глаза, не обращая внимания на то, какой переполох поднялся из-за нее.
— Да-а! А если я усну?
— Ничего, я тебя разбужу.
Девочка улыбнулась и положила голову на плечо няньки.
— Ну тогда ладно!
Когда они вышли из комнаты, Син взял свою вилку и продолжал есть с непроницаемым видом, так, словно ничего не произошло.
Джиллиан наконец обрела дар речи.
— И вы позволяете дочери жить в таком месте, где в любой момент может начаться стрельба?
— Да.
— Вы не боитесь за нее?
Синклер поднял глаза.
— Я боюсь за нее куда больше, чем можно выразить словами. Но пусть лучше она живет здесь, где я могу лично обеспечивать ее безопасность, чем где-то в другом месте, где до нее может добраться Стефан. А уж он бы добрался, если бы мог!