Мой милый грешник
Шрифт:
Она открыла дверь и вышла в коридор, освещенный рядом настенных светильников. В коридоре никого не было. Теперь, когда Джиллиан знала, почему она здесь, ее не покидала уверенность, что даже сейчас, в глухую ночь, дом и сад охраняется. Но в коридоре никого не было, и Джиллиан была уверена, что ее никто не потревожит.
Она не собиралась идти в какое-то конкретное место, но ей пришло в голову, что она еще не знакома с расположением помещений в доме, и решила — почему бы не заняться этим, раз уж ей все равно не спится? Джиллиан разглядывала двери, мимо которых проходила, пытаясь угадать, кто за ними живет,
Она остановилась. Коридор кончался резной дверью красного дерева. А что там? Может, комнаты хозяина? Джиллиан задумчиво смотрела на двустворчатые двери. Интересно, а Син тоже там? А сейчас он спит, или ему тоже не спится?
Она сердито нахмурилась. Спит, конечно! Он-то собой владеет прекрасно! А вот она — нет… Все это было так неправильно, так несправедливо! И самое обидное, что он сейчас спит сном праведника, а она бродит тут по коридорам и никак не может уснуть…
И все же Джиллиан колебалась. Если она попытается вывести его из себя, она сильно рискует. Хотя, с другой стороны, ну что еще с ней может случиться?
Она взялась за ручку. Дверь была не заперта. Джиллиан осторожно проскользнула внутрь.
В комнате было темно. Она подождала несколько мгновений, пока глаза не привыкнут. Она чувствовала, что Син здесь. В комнате пахло им, пахло мужчиной, теплым мужским телом, дорогим одеколоном. Она уловила еле слышный звук глубокого, ровного дыхания.
Господи, она не в своем уме! Вломиться в спальню к чужому мужчине! Среди бела дня она, возможно, и сумела бы удерживаться от этой безумной идеи. Но стояла глухая ночь, и Джиллиан была очень зла, встревожена и напугана. Она была вся на нервах. И все это — по его вине! Черт возьми, неужели он думает, что можно перевернуть всю жизнь человека и остаться безнаказанным? Не важно, какие у него на то причины. Не важно, кто он.
Он поставил ее в невыносимое положение, и ей было плохо. Так пусть и ему тоже будет плохо! Это только справедливо…
Джиллиан на цыпочках пересекла комнату и подкралась к большой кровати. Она уселась в ногах кровати.
«Вот как просто, — сказала она себе. — Совсем просто…»
Она услышала сухой щелчок курка, и хриплый голос произнес:
— Не двигаться!
По позвоночнику у нее пробежал озноб.
— И не собираюсь.
Синклер быстро протянул руку к лампе и включил свет. Потом сел. Все это время его револьвер был нацелен на нее.
Увидев ее, Син разразился проклятиями.
— Какого черта! Что вы здесь делаете? За каким дьяволом вы вломились ко мне посреди ночи?
— Мне не спится, — ответила она, не в силах оторвать взгляд от дула револьвера.
Он прищурился.
— Чего-чего?
— Мне не спится. Мне… это… неуютно. Слушайте, не могли бы вы спрятать вашу пушку?
Он мягко отпустил курок и положил револьвер на ночной столик.
— Это было очень глупо с вашей стороны, Джиллиан. Я ведь мог бы пристрелить вас.
Вообще-то она подумала о такой возможности, но положилась на то, что он этого не сделает. Этой ночью, сидя у себя в комнате, она осознала одну интересную вещь. Неизвестно по какой причине, но его она не боялась. Ее пугала
Да, ей было очень страшно. По многим причинам, во многих отношениях. Но самого Сина она не боялась. Может, это и глупо, но дело обстояло именно так.
— Я подумала, что это несправедливо, что вы спите, когда мне не спится.
— Несправедливо?!
Он протер глаза, устроился поудобнее, натянул покрывало себе на грудь.
— И вы пробрались в мою комнату. Зачем, спрашивается? Вам что-нибудь нужно? Может быть, снотворное?
— Снова наркотики? Нет, только не это!
— Тогда чего вы хотите?
— Чего я хочу? Я же вам сказала…
— Ах, ну да. По-вашему, это несправедливо.
— Вот именно.
Синклер тяжело вздохнул.
— Ну ладно. Так почему, собственно, вам не спится?
— Ну, если не считать той мелочи, что вы держите меня здесь помимо моей воли…
— Ну а кроме этого?
Она задумалась.
— Наверно, дело в подушке. Там много подушек, но они все какие-то неудобные. Я привыкла к своей подушке, и без нее мне не спится.
Син только теперь понял, что видел ее во сне. Но о чем был сон — он не помнил. Он только помнил, что во сне была она — такая же, как сейчас. Она была повсюду, он не видел ничего, кроме нее — ее пушистых, разметавшихся волос, суровых, испуганных глаз, матовой кожи, которую так и хочется потрогать.
Чего он не видел во сне, так это того, как она выглядит в ночной рубашке, сидя у него на кровати, поджав ноги, положив руки на колени. Бледно-голубая, чересчур широкая ночная рубашка свободно висела на ней, спускаясь немного ниже бедер — ровно настолько, чтобы прикрыть все, чему надлежит быть прикрытым. Но при этом рубашка облегала ее круглые груди, так что было видно, что лифчика на ней нет, и оставляла обнаженными ноги, при виде которых у Сина пересохло в горле.
Нет, ей решительно было не место у него на постели в середине ночи! По крайней мере, его это страшно нервировало. Он вздохнул, снова протер глаза.
— Так какая же подушка вам нужна?
Джиллиан пожала плечами.
— Не слишком мягкая, не слишком жесткая. Желательно, чтобы она была не слишком пухлая. Но при этом я терпеть не могу тонких подушек!
— М-да, это проблема. — Он тяжело вздохнул. — Ладно. Дом большой, спален здесь много. Наверняка в одной из них найдется подходящая подушка.
Он откинул покрывало и рывком поднялся.
— Погодите, — изумленно сказала Джиллиан. — Что вы делаете? Куда вы?
Синклер оглянулся на нее через плечо.
— Ну как же! Сейчас мы с вами пойдем искать подушку…
Джиллиан сглотнула. При свете лампы она отчетливо видела все его худощавое мускулистое тело. На Сине не было ничего, кроме трусов. Шелковых. Коротких.
Ей не надо было прикасаться к его ногам — она и без того видела, что они твердые как камень. Ей не надо было трогать темные волосы, которыми была покрыта его грудь, — она и так знала, что они мягкие… Ей не надо было смотреть на его трусы спереди — она и так знала, что она там увидит. И все же ей хотелось этого. Фу, как глупо! Еще там, на берегу, Син произвел на нее впечатление сильного, уверенного в себе человека. Но тогда она и не подозревала, какой он на самом деле!