Мой милый грешник
Шрифт:
— И вы ему поверили?
— Мне было одиннадцать лет. У меня не было выбора.
— Не было выбора? Как интересно… А ведь вы, кажется, утверждали, что у вас никогда и в мыслях не было спорить с отчимом…
— Мало ли что вам кажется! — отрезала Джиллиан. В ее голосе звучало раздражение. — В конце концов, какая вам разница?
— Не знаю, не знаю…
— Никакой!
— Ну ладно, не будем об этом, — примирительным тоном сказал Синклер.
Ему меньше всего хотелось спорить с ней износить дополнительное напряжение
— Так ваша матушка уже тогда была нездорова?
— Да.
— И Уайс в самом деле хорошо ухаживал за ней?
— Да. Он прекрасно о ней заботился!
— Я так понимаю, что это одна из причин, почему вам так трудно поверить, что он совершил то ужасное преступление, о котором я вам рассказывал, — предположил Дамарон.
Джиллиан не знала, как ему ответить. Да, она знала, что Стефан способен на многое. Но чтобы он — или кто-нибудь другой — убил почти целую семью… Это было невообразимо!
С другой стороны, судя по тому, какие меры предпринимали Синклер и его родичи для поимки Стефана, у них, должно быть, были неопровержимые доказательства против него…
Появившаяся на террасе Жаклин избавила Джиллиан от необходимости отвечать на вопрос. Рядом с ней шел Клэй, кативший тележку, нагруженную тарелками.
Синклер критическим взглядом осмотрел вафли, бекон, рулеты и свежие фрукты.
— Ты не забыла, что у Джиллиан аллергия на яйца? — спросил он у Жаклин.
— Нет, не забыла.
— А в вафлях нет яиц?
— Нет, — спокойно ответила Жаклин.
Значит, он не догадался, что про аллергию она все выдумала. Джиллиан удивило, что он так заботится о ней.
— Спасибо, Жаклин. Спасибо, Клэй.
Клэй ответил ей улыбкой, и Джиллиан тоже улыбнулась в ответ, не обращая внимания на недовольный взгляд Дамарона. Она на самом деле проголодалась, поэтому тут же взяла вилку и принялась есть.
Синклер дождался, пока Жаклин с Клэем уйдут, и вновь заговорил.
— Жаклин не спрашивала вас о том, что вам может понадобиться?
— Спрашивала. Я догадываюсь, что это была ваша идея?
— Моя.
— Простите, что я не могу по достоинству оценить вашу заботу! Насколько я понимаю, дело в том, что вы не хотите, чтобы я вас тревожила. К тому же Стефан, очевидно, не поедет выручать меня, если я умру, наевшись яиц. Так ведь?
— О Господи! Джиллиан! А вам не приходило в голову, что мне совсем не обязательно так заботиться о ваших удобствах? Я мог бы просто запереть вас в комнате и присылать вам еду три раза в день!
Нет, это ей в голову не приходило. Она была слишком занята мыслью о том, что ее держат в заложниках и тем, как бы сбежать отсюда.
— И вы ждете, что я буду благодарна вам за вашу гуманность?
— Нет, — ответил Синклер. — Я полагаю, это было бы слишком много.
Джиллиан только сейчас заметила, какая усталость и разочарование звучит в его голосе.
«Чисто сработано, — кисло подумала она. — Как это он ухитрился?»
Она ждала, что Синклер скажет что-нибудь еще, но он молчал. Джиллиан снова удивилась сама себе: ей хотелось, чтобы он снова заговорил с ней.
— Ладно, Синклер. Расскажите мне о вашем острове.
— А что вы хотите знать?
— Я хочу знать, как мне отсюда выбраться, — глядя на него в упор, серьезно сказала она.
Синклер усмехнулся.
— Выбраться отсюда можно двумя путями: либо по морю, либо по воздуху. Аэродром расположен на самой высокой точке острова и достаточно велик, чтобы принимать небольшие реактивные самолеты. Однако никто из здешних пилотов никуда вас не повезет. Что касается моря, у нас тут есть множество лодок разных размеров и типов, но вам до них никак не добраться. Когда их не используют, они охраняются. Хорошо охраняются, — добавил он.
— Почему? — в голосе Джиллиан звучал сарказм. — Что, на острове есть и другие люди, которые хотят с него выбраться?
— Нет. Но очень скоро появятся люди, желающие на него попасть.
Джиллиан пробрала дрожь. Ей ужасно хотелось доказать Синклеру, что она сбежит отсюда, несмотря на всех его охранников, потому что, что бы там ни сотворил Стефан, она к этому не причастна и не желает служить приманкой, словно кусочек сала в мышеловке. Но все ее заверения не только будут беспочвенными — он просто их не услышит! Большую часть своей жизни Джиллиан боролась за свободу — и вот она снова в плену, и, похоже, ничего не может с этим поделать!
Она попала между двумя могущественными людьми, один из которых держит ее в заложницах, а другой взорвал самолет, полный людей… Нет, если сравнивать их двоих, Стефан, несомненно, гораздо хуже.
Но все это не отменяло того факта, что у нее, пусть ненадолго, отняли право распоряжаться собственной жизнью. И Джиллиан с трудом боролась с подступающей паникой. Она не могла объяснить этого рационально. Это была слепая, нелепая паника. И Джиллиан понятия не имела, как с ней бороться.
< a id="calibre_link-26"/>5
После завтрака Джиллиан ушла к себе. Но на месте ей не сиделось. Она нашла кипу свежих журналов, но не могла сосредоточиться ни на одной статье. Не хотелось ей сейчас читать ни о жизни знаменитостей, ни о сто одном новом способе приготовления мяса… В углу обнаружился телевизор с видеомагнитофоном и стопкой кассет.
Джиллиан закатила глаза и презрительно отвернулась.
Она нервно мерила шагами спальню. Комната была большая, роскошная. Джиллиан вновь сравнила ее с золоченой клеткой. Она была напряжена, нервы у нее были на пределе. Она задыхалась, ей не хватало воздуха.