Мой милый лебедь
Шрифт:
– Первое - с чего ты взяла, что мы заблудились?
– начал Женя.
– Я проснулась, - принялась объяснять Броневич, - и подумала, в какую сторону нам идти, ведь дикари, когда накинули на нас сетку, долго петляли и с курса мы сбились.
– Понятно, - кивнул Женька.
Мне лично было ничего не понятно, так чего же Эфроимский понял, хотел бы я знать?
– Второе, - поторопила его Броневич.
– Что второе?
– не понял Женя.
– Господи, ты сказал: "Первое - с чего ты взяла...", а второе
– А, - дошло до Женьки, - я не знаю, что второе, это я так, для важности произнес.
Кристина неизвестно для кого махнула рукой на Женьку, вроде, пожалуйста, что я говорила, времена кошмарные, а вот их яркий представитель. Себя же она к временам не относила, словно не одновременно с нами жила.
– Так это запросто определить можно, куда идти, - просиял Женька.
– Как?
– подались мы с Кристиной вперед.
– Слушайте, - с важностью изрек Женька, почувствовав себя центром нашего внимания.
– Кристина была не права, дикари совсем не петляли, мы шли прямо.
– Ха, много ты понимаешь, - закричала Броневич.
– Помню я, помню, как земля петлями шла.
– Ха, это не земля петлями шла, а голова твоя садовая кружилась, тебя же ранили, не забывай! Видно, яд такое действие имеет.
Расхакались тут, хакалки.
– А я как-то совсем забыла, что ранена была...
– немного остыла Броневич.
– Артем, вот подтверди, мы же прямо шли!
– запросил мое мнение Женька.
Я добросовестно восстановил в голове позавчерашние события. На нас накидывают прочную сетку, и ведут в деревню. Ни разу не сворачивая, мы шли по прямой, там еще какая-то тропинка была.
– Да, мы прямо шли, - подтвердил я.
Женька победоносно посмотрел на Кристину, та одарила меня взглядом, которого удостаиваются разве что враги народа. Она, хоть и не права, но от мнения своего не отступит. Такой у нее характер. Любовь любовью, а мнение мнением. Вдруг эта самая любовь мне показалась ужасно смешной, как будто все произошедшее два дня назад (поцелуй) было нереальным.
– Короче, мы запросто выйдем на наш прежний путь, - заверил Женя.
– Как?
– Очень просто. У меня такой вот математический раскладик: от автобуса до места, где нас схватили, мы тоже шли напрямик, так как скала была прямо перед нами. Пусть автобус, то есть точка отправления будет "А".
Мы с Кристинкой послушно вникали.
– Точка, где нас схватили, она же и точка, в которой наш путь преломился, будет "Б".
Мы дружно кивнули.
– Деревня станет точкой "В", то есть на ней заканчивается отрезок от "Б". Сюда, из "В", мы шли тоже прямо, это место - "Г".
Мы снова кивнули. Если так дальше пойдет, то шея моя сломается.
– И как вам мой раскладик?
– с сияющей физиономией спросил Женька. Я и Кристина уставились на него. Ни я, ни она не поняли, в чем смысл заумного плана. Нет, математика,
– Что скажете?
– не терпелось Женьке.
– Я скажу тебе вот что: одно из двух: или я дура или ты дурак! Скорее всего, второе! Я ни фига не поняла из твоего чокнутого плана!
А я молчал, хотя тоже план не понял. Я не такой глупый, как Кристина и то, что до меня смысл плана не дошел, я не буду обнародовать. Я порадовался. Все-таки, какой я умный, скрываю свои недостатки.
Женька с жалостью посмотрел на Кристину, потом на меня:
– А ты понял?
Я мудро решил не вдаваться в подробности и опять же мудро, но туманно ответил:
– Да так...
Женька вроде бы поверил. И уже Кристине сказал:
– Если ты не вникла, проблемы твои, так что больше подходит первый вариант.
– Ладно, - легко согласилась Броневич, что на нее очень не похоже, значит, следует ждать подвох.
– Растолкуй мне подробно.
Женька тоже легко согласился растолковать:
– Отрезок "АБ" - прямая линия. "БВ" - тоже. "ВГ" - опять прямая популярно растолковал Женя.
– Что получается?
Мы с пани призадумались. Она в математике тоже не была сильна. И тут меня озарило:
– Получаются три прямые линии! Если "ВГ" соединить с "А", получится "ГА", то есть точка нашего отправления и точка конечного пути! Выходит растерялся я от догадки - что автобус где-то рядом. А отрезки складываются в треугольник. То есть "Г" совмещается с "А".
– Браво, - чуть ли не рукоплескал Женька.
– Какой ты у меня умный, - расцвела Кристина.
Решив не уточнять, почему "у нее", ведь мы вроде бы сердца не соединяли, я продолжил теряться:
– План нескладный. Сам подумай: с чего ты взял, что отрезки непременно соединяются? Может, они в разные стороны повернуты!
Здесь и Женька заметил погрешности своей теории:
– Да-а, - пригорюнился он, - фиговенький план.
Я подбодрил его:
– Подумаешь, фиговенький! Зато единственный! Ведь я и Кристина ничего не придумали!
По лицу Броневич я заметил, что она стала судорожно придумывать план, но попытка не увенчалась успехом. Она молчала. За себя же я был точно уверен - проекта у меня нет, так что Женькин был единственный.
– Объяснил...
– досадливо рапортовала Кристина.
Так вот в чем подвох! Она, наверное, думала, что Женька не сможет доходчиво растолковать идею, и Кристина разбила бы его в пух и прах. К глубокому Кристининому сожалению парень свою догадку подробно разжевал. А разбивать его после этого в пух и прах было бы с ее стороны, по крайней мере, глупо. Я стал подбадривать Кристину ехидными улыбочками, как она позавчера меня, когда я сидел под столом. Представляю ее расстройство - она не разбила Женьку в пух и прах!