Мой мир
Шрифт:
Правительство Китая еще не раз приглашало меня приехать вновь. Но я всегда отклонял эти предложения: знаю, сколь бы удачной ни была следующая поездка, она никогда не будет такой удивительной, наполненной непредвиденными ситуациями, как в 1986 году. Такое в жизни не повторяется. Такое не случается дважды.
Глава 8: МЕЖДУНАРОДНОЕ КОННОЕ ШОУ ПАВАРОТТИ
Всю жизнь я был отчаянным болельщиком, почти фанатом. Мне нравятся все виды спорта, но самым любимым остается футбол (американцы называют его «соккером»). Помню, в детстве я играл в него каждую свободную минуту. Если был
В футбол я играл неплохо, но не настолько хорошо, чтобы стать профессионалом. Он у меня в крови — как музыка. Я внимательно слежу за игрой профессиональных команд. Могу не знать, кто пел на прошлой неделе в «Ковент-Гарден» или в «Ла Скала», но скажу наверняка, кто победил — «Флоренция» или «Мадрид». Где бы ни находился, я звоню друзьям, чтобы узнать счет матча. Футбол повлиял и на мою карьеру оперного певца. Именно из-за футбола состоялся первый «Концерт трех теноров», когда мы пели вместе с Пласидо и Хосе.
Мне нравится и теннис: я постоянно играл, пока меня не подвела коленка. Когда не мог быстро бегать, то какое-то время играл в парный теннис, но, в конце концов, пришлось бросить и его. Говорят, я был атакующим игроком. Мы часто играли с Ренатой Нэш и ее мужем. Когда я был ее партнером, то, бывало, стоял на одном месте и вопил: «Бери мяч, бери мяч!» Теперь колено мне прооперировали. Надеюсь, что скоро смогу играть в теннис и сам брать мячи.
Еще я увлекался автомобильными гонками, особенно в молодости. Забыть это невозможно! Когда в 1987 году я пел в Буэнос-Айресе в «Богеме», то был безумно рад знакомству с великим автогонщиком Хуаном Мануэлем Фангио. Встретив героя моей юности, я так разволновался, что лишился дара речи. Мальчишкой я был поклонником двух итальянских гонщиков: Фаусто Коппи и Джино Бартали. Благодаря им в 40—50-х годах в Италии автогонки стали популярными. Как любой спортивный болельщик, я восхищаюсь всеми, кто добился больших спортивных успехов. Неважно, в каком виде спорта.
Футбол — моя первая любовь на всю жизнь, но в последние двадцать лет у меня появилась новая страсть, которая может соперничать с футболом. Это лошади. Я всегда любил животных. В моем детстве у нас в доме не было животных: мы были слишком бедны. Позже, хотя я и стал хорошо зарабатывать, но так много ездил, что не мог держать даже собаки. Я и сейчас очень много путешествую. Для собаки это плохо: собаки умнее лошадей и сильнее привязываются к хозяину. Лошадь вам радуется, но не скучает так, как собака.
В Модене у меня десять лошадей. Раньше верхом ездил я, сейчас ездят дочери. Может быть, если я немного похудею, то снова стану заниматься верховой ездой.
Когда я был еще мальчиком, у моего дяди, который жил в деревне, был пони и рессорная двуколка. Помню, как я отпрашивался дома навестить дядю: мне так нравился пони! Дядя покупал и продавал лошадей на ярмарках в соседних городах. Мне было страшно интересно ездить вместе с ним и наблюдать, как он осматривает лошадей и заключает сделки с торговцами. Это дело меня завораживало, но главное — я был просто счастлив находиться рядом с лошадьми.
В начале моей карьеры надо было на те деньги, которые я зарабатывал, содержать
Четырехлетний Херби был отличный скакун. Я купил его для младшей дочери Джулианы (она была без ума от лошадей, как и я). Адуа же расстроилась: ведь Херби был очень резвый жеребец. И хотя с Джулианой он был всегда смирным, Адуа не смогла преодолеть своего страха.
Другой конь, купленный мной в Ирландии, по имени Шагран, был крупным и сильным животным. Он предназначался для охоты. Шагран был из тех немногих коней, которые не захотели ходить у меня под седлом. В то же время это был благородный и послушный конь. К жизни в городе он привык без труда, не боялся светофоров и шумных перекрестков, если я решался выехать на улицу.
Мы всегда держали лошадей в конюшне рядом с домом. Но Адуа как-то пожаловалась, что из-за них в доме появились мухи, привлеченные запахами. Поэтому пришлось построить конюшню подальше. Сейчас там находятся шестнадцать моих лошадей. В просторной конюшне есть место и для чужих лошадей. Адуа сама следит за тем, как идут здесь дела, и мы оба стараемся не думать об огромных расходах на содержание животных.
Вернувшись из Ирландии, я понял, что не могу жить без лошадей, и стал ездить верхом при каждом удобном случае. В Лондоне со мной произошел неприятный инцидент в Гайд-парке. Сандра МакКормик из Нью-Йорка была в Лондоне с мужем и детьми. Когда дети узнали, что я собираюсь на прогулку верхом, то стали умолять меня взять их покататься, уверяя, что хорошо ездят. Я обещал им это, но при условии, что поедет и их мать. Сандра хотя и боялась лошадей, но призналась, что умеет ездить верхом. Тогда я сказал: или она едет тоже, или дети остаются дома. Детям так хотелось покататься, что Сандра согласилась поехать.
Сложность заключалась в том, чтобы достать для меня большую лошадь. Мы стали звонить из нашей конюшни и нашли в другой конюшне огромного коня. Он был красив, подходящих размеров и сразу мне подчинился. Проблемы начались, как только мы выехали. Чтобы добраться до парка, нужно было миновать оживленный перекресток с машинами и автобусами, которые ездили во всех направлениях. Конь вышел на проезжую часть, но перекресток был незнаком ему — он заволновался и встал. Слава Богу, машины тоже остановились. А я сидел верхом на коне посредине лондонской улицы и не мог заставить это огромное животное сдвинуться с места.
Машины загудели. Это еще больше испугало коня. Он взвился на дыбы, слегка попятился, но я усидел. Дело плохо. Автомобили были нам не страшны: в Англии скорее убьют человека, чем лошадь. Наконец конь успокоился, и мы оказались в парке. Детям Сандры прогулка понравилась, кажется, и сама она получила удовольствие. Но сцена, когда испуганная лошадь гарцевала подо мной среди машин, отнюдь не способствовала тому, чтобы Сандра избавилась от страха перед лошадьми.
К счастью, за долгие годы у меня завязалась прочная дружба со многими людьми в тех городах, где я часто пел. Мои друзья поняли, как я неравнодушен к лошадям, и часто «сводили» меня с «лошадниками». Выяснилось, что некоторые из друзей тоже увлеклись лошадьми.