Мой-мой
Шрифт:
– Девушка, вы же распоряжаетесь фуршетом! Так примите же решение и режьте! А я буду фотографировать. Если Майклу не достанется ни кусочка ежа, то тогда ему достанутся фотографии. Это уже моя забота, я сам прослежу, чтобы их никто не съел.
Девушка заколебалась. Тогда я взял со стола нож и протянул ей:
– Как вас зовут?
– Ольга.
– Режьте, Ольга, режьте!
– А как зовут вас? – спросила Ольга, отрезая ежу голову.
– Меня зовут Владимир. Какой вкусный еж! У него настоящий шоколадный нос, вот, сейчас я дам вам попробовать.
Как я и предполагал,
Чтобы отпраздновать героический поступок Ольги, я налил ей немного водки. К нам подошел коллекционер Благодатов. Я налил и ему. Втроем мы и выпили.
– Вы знаете, а я замужем, – неожиданно произнесла Ольга.
"Вот те и на!" – подумал я, моментально прикидывая, что может стоять за этой фразой. По моему опыту – только одно. Однажды в Лондоне мне так сказала австралийка Кэрин. Согласно Зигмунду Фрейду эта фраза подсознательно вырывается у замужних женщин, желающих отдаться малознакомому мужчине.
– Тогда дайте мне ваш телефон, – взяв себя в руки, решительно ответствовал я.
– Вот моя карточка.
Я взял ее карточку, но не успел сунуть в карман, так как за рукав меня дернул Маленький Миша:
– Володя, там – Цветок!
– Какой еще цветок?
– DJ Цветок – это друг Полины! Что мне делать?
– По-моему, сделать ты ничего не можешь. Лучше возьми вот красивую визитную карточку для твоей новой визитницы, которую я тебе подарил. Только скажешь мне потом номер, чтобы я записал в книжку, он может мне еще пригодиться.
В тот вечер мне пришлось заниматься Мишей. Чтобы отвлечь его от невыносимых мыслей о Полине, ушедшей с выставки со своим другом, я повел его приставать к другим женщинам. Сначала мы пристали к Свете Островой, худенькой координаторше учебных программ "Pro arte", делая ей изощренные комплименты и вгоняя ее в краску.
Затем переключились на москвичку Ольгу Горюнову, приехавшую читать лекцию о современных компьютерных технологиях в одном из соседних залов. Причем на глазах ее ревнивого долгоносика-мужа, приехавшего с ней вместе. Я принялся ее фотографировать, и она так этим увлеклась, что даже забыла о подготовке к лекции, начинавшейся через пятнадцать минут. Об этом ей строго напомнил Долгоносик, тем самым, обрубив наш невинный флирт.
А когда уже все расходились, я пристал к художнице-француженке, тоже оказавшейся с мужем. У нее были красивые меховые рукавицы и я попросил ее меня ними гладить. Ей это настолько понравилось, что не будь рядом мужа, просто страшно подумать, что могло бы произойти.
В день своего отъезда, я позвонил Ольге. Я уезжал вечерним берлинским поездом. Мы встретились выпить кофе в кафе "Крунк" на Малой Садовой. Этой короткой встречи мне было достаточно, чтобы решить для себя, что я буду заниматься Ольгой – после своего возвращения, и я обещал позвонить ей, как только вернусь. Она просила привезти ей небольшой сувенир, что-нибудь из Вены – на мой выбор.
Глава 29. БОЛЕЗНЬ
.
Сегодня вторник, 3 апреля. А приехал я во вторник 13 марта. Значит в городе я уже три недели, но до сих пор не собрался позвонить Ольге. Я привез ей подарок. Это маленький бюстик Штрауса, примерно семь-десять сантиметров высотой, сделанный из осколка белого тирольского мрамора. Я купил его в сувенирной лавке в подземном переходе к Венской опере. Штраус – красивый мужчина с длинными волосами и пышными усами, как у императора Франца Иосифа. Бюст мне понравился. Но я выбирал. В лавке была еще симпатичная тарелочка с изображением собора Святого Стефана. Я долго колебался – Штраус или тарелочка? В конце концов, победил Штраус, который и был куплен.
Я нахожу номер Ольги. Набираю.
– Это Владимир Яременко-Толстой.
– А я о вас думала! Куда же вы пропали?
– Я приехал, но, честно признаюсь, звоню не сразу. У меня был гость, и мне пришлось им заниматься. Но подарок я привез. Из Вены.
– Хорошо, я вас прощаю!
– Спасибо. Что я могу для вас сделать?
– Вы можете меня куда-нибудь пригласить. В театр, например. Можно сходить в Мариинку на "Щелкунчика". Говорят, что это большая гадость, но мне, тем не менее, было бы любопытно взглянуть на плоды шемякинских стараний.
– Хорошо, я постараюсь достать билеты, но не уверен, что это будет легко. Насколько мне известно, попасть на премьеру почти невозможно. А пока я буду доставать билеты, что может продлиться довольно долго, я хочу пригласить вас в гости.
– Когда?
– Завтра.
– Завтра у нас презентация в Европейском университете.
– Я живу совсем рядом с Европейским университетом. Вы можете зайти ко мне после презентации.
– Хорошо, но это будет не раньше семи. Я вам позвоню и потом зайду.
– Я буду дома с шести. До встречи! Я буду ждать.
Разговором я остаюсь доволен. Вот она – русская деловая женщина. После презентации – в гости, а в гостях – за дело! Могу ее после презентации покупать. Она придет, а я предложу ей принять ванну, чтобы сразу все было понятно. Я хожу по комнате, потирая руки. Достаю из сумки глубоко завалившийся бюстик Штрауса и ставлю его на подоконник рядом с гипсовой головой амазонки.
Думаю о том, что было бы неплохо купить большой красивый цветок в горшке. Он бы неплохо смотрелся на светлом паркетном полу, залитом лучами весеннего солнца. Завтра пойду в Павильон Цветов на углу Потемкинской и Шпалерной и что-нибудь подходящее выберу. Нужно поразить Ольгу.
Почему не приходит бабушка? Уже почти половина двенадцатого. Может, что-то случилось? Один раз она опаздывала, но позвонила и предупредила. А сегодня ее просто нет. Странно. Жду еще десять минут, и звоню сам.
К телефону подходит дедушка, ее муж.
– Нина Васильевна дома? Это Владимир. Я жду ее уже сорок минут, а ее нет.
– Она заболела. Внезапно высокая температура. Лихорадка. Лежит и не встает.
– А вы не могли бы дать ей на секунду трубочку.
– Могу, но это вам ничего не даст. У нее пропал голос.