Мой муж - маньяк?
Шрифт:
Да, Катя чувствовала себя если не как в гостинице или в гостях, то как в поезде, стремительно уносящем ее вдаль. И поэтому снова заснуть она не могла. Ей захотелось побродить по квартире, посмотреть, как живет Дима.
«По-холостяцки живет, — отметила она сразу. — Нет женской руки, это видно». Обстановка в обеих комнатах была довольно помпезная: Дима любил громоздкие кресла, диваны и столы под барокко, благо размеры комнат и высота потолков позволяли такой размах. Дом был старый, недавно капитально отремонтированный и относился к концу XIX века. Катя отметила, однако, что при всем этом шике в обстановке явно не
Сейчас она стояла в той комнате, что явно выполняла роль кабинета и библиотеки Димы. Ее удивляло расположение письменного стола — не перед окном, как обычно бывает, а посреди комнаты. Катя обошла его кругом, подивилась искусной резьбе по грушевому дереву и присела на стул, выполненный в том же стиле. Она хотела почувствовать, каково сидеть за письменным столом, который поставлен таким необычным образом. «Ничего себе! — подумала она. — Только неприятно то, что все отвлекает: постоянно смотришь по сторонам. Впрочем, Дима и так отвлекается, зачем ему вообще письменный стол? Ему, кажется, нет разницы, где работать — на столе или на подоконнике… Пират, одно слово!»
На столе почти не было бумаг, зато было множество географических карт. Некоторые были чистыми, некоторые — исчерканными вдоль и поперек. Катя вгляделась и поняла, что Дима намечал новые маршруты.
«А, вижу, вижу… — Она водила пальцем по большой карте, густо исчерченной толстым красным карандашом. — Вот Канарские острова, вот Тенерифе, вот Маврикий, вот Малайзия, а это Мальдивы… Сейшелы, а вот таиландский Пукет. Филиппины. Ямайка. Злополучные Фиджи. Надо позвонить Лене, не забыть. Спросить, как она поживает, и рассказать про Иру. Материал для ее журнала, но заинтересуется ли она? Вроде у нее был подобный материал в прошлом году. Индонезия. Карибские острова. Куба».
Ее палец остановился. Куба была чиста от пометок Димы, в то время как остальные маршруты прочерчены все до единого. Катя не поверила своим глазам.
«Отменил свою затею? Да не может быть! Скорее на Москву двинется цунами. Но почему не отметил Кубу? Потому что мы туда еще никого не посылаем? Но мы и на Мальдивы не посылаем, только собираемся, и Индонезию только начинаем разрабатывать, а все отмечено тютелька в тютельку… Вот и пойми его! Носился как курица с яйцом — Куба, Куба!»
— Привет! — раздалось у нее за спиной, и она вскрикнула, обернувшись. Дима улыбался и протирал сонные глаза. — Я что, напугал тебя? — осведомился он, заглядывая через Катино плечо. — А, карту смотрела… Гляди, весь мир у нас в кармане!
—
— Ну да, ну да… — Дима чем-то очень заинтересовался и стал шарить по столу. — Карандаш не видела?
— Да вот! — Катя поймала покатившийся в ее сторону толстый красный карандаш, тот самый, которым Дима делал пометки, и протянула его. — Что, мало показалось? Еще парочку маршрутов?
— Один. — Дима старательно вывел красную черту, соединяющую Кубу и Россию. — Забыл нарисовать. Вот теперь — все. Ты что так рано встала?
— Так, не спалось, — коротко ответила Катя. — Но уже совсем не рано. Пора бы нам собираться и ехать на работу.
— Ну да, ну да… — кивал он. Глаза были совершенно сонные. — Слушай, я пойду побреюсь, а ты можешь поставить чайник и сделать чего-нибудь поесть.
— Хорошо.
Катя проводила его взглядом. Он побрел в ванную, пошатываясь и громко зевая. «У меня дома он сам предпочел поставить чайник, а тут попросил меня. Резонно. Надо привыкать». И она пошла на кухню.
И только когда они пили кофе, закусывая бутербродами с ветчиной и зеленью, Дима задал тот вопрос, который все время висел в воздухе. Он прожевал кусок, запил его кофе и сказал:
— Ну, Катя, давай что-нибудь решать.
— Понимаю, — откликнулась она. Ей подумалось, что стоит поговорить с ним начистоту, она устала от дипломатии. — Ты насчет нас с тобой?
— Ну да. Я, по-моему, ждал уже достаточно. Ты что-то решила? Что-то определенное, конечно. То, что ты мне говорила раньше, я не засчитываю.
«Ишь ты, уже лицевой счет мне открыл!» — про себя отметила Катя, а вслух сказала:
— Дима, я в общем-то решила, но вот когда приводить все это в исполнение…
— Проблемы? — Он снова стал жевать, не сводя с нее глаз. — Ты скажи, мы все решим вместе.
— Нет, не надо! — Катя покачала головой. — Пойми, тут нужно осторожно, чтобы он…
— А, ну конечно! Мало ты с ним нянчилась! — Дима, как всегда, взорвался неожиданно, так что она даже отшатнулась. — Мало ты с ним сидела, когда могла быть здесь, мало ты себе отказывала в свободных вечерах!
— Мало! — тоже повысила голос она. — Мало, очень мало, ничего я для него не сделала, ничуть я с ним не нянчилась! И перестань кричать! Мне лучше знать, чего он заслуживает! Во всяком случае, не свинского обращения! И я сама все решу, это мои проблемы!
— Ясненько… — отчеканил он, встал и быстро вышел из кухни.
— Твоя ревность под занавес просто смешна! — крикнула она ему вслед, а потом заплакала, неожиданно для себя. Дима, услышав это, сразу вернулся. Она почувствовала его руку на своем плече.
— Прости, я псих! — искренне сказал он. — Сам понимаю, что ревновать не стоит, а все же ревную. Мне кажется, ты к нему слишком хорошо относишься.
— Если бы ты нас видел наедине, ты бы так не думал. — Катя вытерла слезы салфеткой и уставилась перед собой. — Живем плохо, собачимся по мелочам… Вот, я тебе все честно сказала, я вовсе не ангел, и не думай, что жизнь со мной — это рай.
— Глупенькая, я тебя знаю дольше, чем твой Игорь, — ласково сказал он. — Я тебя знаю с пятого класса. И ты решила мне про себя рассказать? Наконец-то!