Мой муж, мой сталкер
Шрифт:
О господи, я никогда этого не делала. Никогда даже близко не подходила. Но инстинктивно я знаю, что на свете нет человека, который мог бы выполнить эту задачу хотя бы наполовину так же хорошо. Кристофер непристойный и заботливый. Опасный и достойный поклонения. Эти голубые глаза впились в мои, вожделение затуманило их, влажный кончик его языка сверкнул на свету, облизывая мое лоно и дразня комочек нервов и вход.
— О, Иисус, Иисус, Иисус, — хнычу я, сильнее сминая постельное белье.
Я не могу дышать. Приближающийся фейерверк — это прекрасный монстр, и он превращает меня в существо,
— Кристофер!
Мой крик все еще отдается эхом в моей спальне, когда он поднимает голову, медленно, целенаправленно ползет вверх по моему телу, его глаза потемнели, грудь вздымается.
— Я мог бы жить за счет твоего идеального вкуса, — хрипло говорит он, расстегивая молнию на джинсах. — Но мы должны воспользоваться преимуществом, пока ты влажная.
Я не понимаю.
— Что…
Он вынимает свой член, и я делаю глубокий вдох, мои ноги инстинктивно сжимаются.
Я пытаюсь свести их, но он блокирует их своими бедрами, поглаживая этот огромный член в сжатом кулаке.
— Нет. Пожалуйста, не бойся этого. — Он кладет свободную руку рядом с моей головой, наклоняясь, чтобы глубоко поцеловать меня, пока у меня не перехватывает дыхание, а голова не начинает кружиться. — Как только ты привыкнешь к этому члену, он не доставит тебе ничего, кроме удовольствия. Ты будешь дрожать каждый раз, когда я буду входить в эту гребаную спальню, просто зная, что я собираюсь засунуть его в эту тугую пи*ду.
Его слова грубы. Неуважительны. Они должны возмущать меня.
Почему же я киваю? Почему меня это возбуждает?
Почему я чувствую, что этот человек околдовал меня?
Я не могу оторвать глаз от его пристального взгляда, не могу ничего сделать, кроме как раздвинуть бедра и приветствовать его доминирование. Его ноздри торжествующе раздуваются от моей уступчивости, его рот захватывает мой в медленном, влажном поцелуе, его огромный член вдавливается в меня, не принимая «нет» в качестве ответа от сопротивления моего тела. Я кричу ему в рот, но он только продвигается дальше, глубже, рыча в нашем поцелуе.
— Крепкая малышка, — выдавливает он, медленно двигая бедрами вперед. — Разве ты не прелестная маленькая девственница? Так чертовски сладко обнимаешь мой член. Шшшш. Я обещаю, что это не будет больно вечно.
Я плачу, но это больше от эмоций, чем от боли.
Я чувствую, что этот человек одержим мной.
У меня нет ни дюйма, чтобы дышать, волноваться или даже думать. Есть только Кристофер, который блокирует мир вокруг меня, заполняет трещины в моей душе и требует большего. Больше.
В районе моего лона проходит рябь боли, но она притупляется, чем больше он целует меня, наши губы становятся все более голодными, его бедра начинают изгибаться, двигаться вперед и назад.
— Теперь тебе лучше, Джоли?
— Да.
С видимым облегчением его левая рука скользит вниз по центру моего тела, между грудями и животом,
— Ты чувствуешь это, не так ли? Что теперь мы одно целое. Так и должно было быть.
Я не могу этого отрицать.
Это слияние двух существ. Столкновение.
— Да, — выдыхаю я, мои ногти непроизвольно прокладывают себе путь вниз по его спине. — Мы — одно целое.
Его глаза вспыхивают, открывая дикость, о которой он говорил раньше.
И моя собственная дремлющая дикость отвечает.
Что-то внутри меня теперь командует. Это мое сердце? Моя душа? Моя похоть? Я не знаю, но мы внезапно сцепляемся друг с другом, рот Кристофера зарывается в мою шею, оставляя на мне синяки и засосы, мои руки сжимают его крепкие ягодицы и тянут его глубже, кровать ударяется о стену от силы его толчков. Меня трахают. Грязно и грубо. И он был прав. Это все, о чем я могу думать. Он был прав насчет того, что эта массивная часть между его ног доставляет мне удовольствие, потому что я быстро становлюсь его слугой, скулящим и напрягающимся, чтобы вобрать больше.
Он дает это.
Он раздвигает мои ноги и врезается в меня, покачивая бедрами.
— Моя. — Он смотрит мне в глаза. — Моя.
— Твоя.
Его рот обжигает меня поцелуем.
— Я буду всем, что тебе нужно. Вот тут-то все и начинается, ангельские глазки. Послушай меня. Все начинается здесь. Если ты когда-нибудь почувствуешь себя потерянной, вернись прямо сюда, к началу, и найди меня. Я всегда буду рядом.
Мой оргазм достигает пика и уносит его слова прочь, но они все равно заставляют меня светиться изнутри. Его ствол плоти влажно скользит по моему клитору, снова и снова, мышцы на его широких плечах напрягаются, татуировки рябят на свету. Он морщится от боли, рычит, черты его лица напрягаются. Мужчина пытается удержать свой контроль — и это видимое доказательство того, что я уничтожаю его, вызывает извержение похоти в моем животе. Оно ниспадает каскадом вниз и захватывает мои чресла в захватывающем дух потоке наслаждения.
— Хорошая девочка. — Он задыхается надо мной. — Последуй за своим папочкой.
Я стону.
Это слово заставляет меня кричать и хныкать, распаляя меня еще больше.
Удовольствие, какого я никогда не испытывала, терзает меня. Я выгибаюсь в кровати, но он прижимает меня обратно, толкаясь своей плотью в мой сжимающийся жар, выкрикивая мое имя мне в шею.
— Джоли. — Он хватается за хлопающую спинку кровати, сгибая мощную руку. — Отдаю тебе свою сперму. А-а-а, милая. У меня так много для тебя есть.
Верный своему слову, я до предела наполнена обжигающе горячей жидкостью, избыток катится бисером по моим ягодицам и бедрам, Кристофер громко стонет надо мной, к его глубокому голосу присоединяется звук шлепающейся плоти. Когда он, наконец, падает на меня сверху, его огромное тело истощено, не проходит и секунды, прежде чем его руки обхватывают меня, и я оказываюсь в теплом коконе его объятий, его губы двигаются в моих волосах, с благоговением шепча мое имя.
Это первая ночь за долгое время, когда я не сплю с включенным светом.