Мой муж Одиссей Лаэртид
Шрифт:
Очень хочется верить, что это печальное наследие не передастся мне и моим отпрыскам. Впрочем, у меня нет дочерей, а мне самой уже тридцать лет, и я примерная жена. И если я хранила верность мужу все те десять лет, что он сражается под Троей, трудно представить, что я вдруг изменю ему теперь, когда я со дня на день жду его домой... Да нет, такое даже представить невозможно — ведь я люблю Одиссея. Кроме того, измена — это что-то нечистое, темное, низкое, от чего не отмоешься. Это — косые взгляды друзей, это — вопрошающие глаза твоего ребенка, это — смешки рабынь за твоей спиной... Даже если бы я ненавидела своего мужа, я бы никогда не унизилась до измены. Я — царица, в моих жилах течет кровь Зевса и Персея, и я никогда не сделаю ничего, что не позволило бы мне высоко держать голову перед людьми и богами.
У
Из других потомков Персеям моих родичей — я подробно расскажу лишь о своем отце Икарии и его брате Тиндарее, отце Елены и Клитемнестры. Правда, по поводу отцовства Тиндарея ходили разные слухи: одно время поговаривали, что его дочь только Клитемнестра, а отец Елены — Зевс. Но такие слухи ходят о множестве моих хороших знакомых, и мне кажется, что они мало на чем основаны. Каждому хочется верить, что его ребенок имеет божественное происхождение, но очень редко это подтверждается фактами. Одно дело Даная, зачавшая Персея в наглухо закрытом помещении, которое к тому же хорошо охранялось, — туда действительно никто не мог проникнуть, кроме Зевса, да и ему пришлось принимать облик золотого дождя. И совсем другое дело — жена Тиндарея, Леда. Даже если у нее и была связь с кем-то, помимо мужа, и даже если она искренне считала, что этот кто-то — Зевс, еще неизвестно, от кого из двоих она зачала. Елена и вправду была божественно красива, говорят, она и сейчас красива, хотя ей уже давно за сорок. Но при этом она всегда была удивительно похожа на Тиндарея — и лицом, и какими-то неуловимыми чертами мимики, голоса, смеха...
О братьях Елены и Клитемнестры, близнецах Касторе и Полидевке, и говорить нечего: они были похожи между собой как две капли воды, причем каждый — копия отца. При этом Полидевк уверенно заявлял, что он сын Зевса, и ссылался на свидетельство матери. В конце концов они добились того, что их обоих стали называть «Диоскуры» — отроки Зевса. Но такое высокое «родство» им не помогло: оба они погибли довольно молодыми, еще до начала Троянской войны, в какой-то очередной заварушке — Диоскуры вечно ввязывались в самые сомнительные и опасные приключения...
Дети моего отца Икария оказались более благополучными, и именно поэтому никто из них, наверное, не оставит следа в памяти потомков. Отец женился на моей матери, Перибее, которая принадлежала к совершенно безвестному роду. Когда кто-нибудь спрашивал отца про ее происхождение, он отшучивался, отвечая, что женился на нимфе. Но всерьез он этого никогда не имел в виду. У меня пятеро братьев, но я была поздним ребенком: когда я появилась на свет, они уже стали взрослыми, к тому же они жили и по сей день живут в Акарнании, а я родилась, когда родители вернулись в Спарту, поэтому мы с братьями редко виделись и никогда не были близки. Другое дело сестра Ифтима — она немного младше меня, и с ней мы поддерживаем самые дружеские отношения и по сей день. Но она вышла замуж в Фессалию, а это довольно далеко от Итаки.
И мой отец, и Тиндарей имели некоторые права на спартанский престол, но их сводный брат Гиппокоонт изгнал обоих. Тогда они поселились в Акарнании, на берегах Ионического моря — почти напротив острова Итака. Лаэрт, который был царем Итаки, помог братьям захватить власть, поэтому моего отца и моего тестя издавна связывают союзнические отношения. Но после гибели Гиппокоонта от руки Геракла оба изгнанника возвратились в Спарту, оставив завоеванные земли Акарнании сыновьям моего отца (сыновья Тиндарея не польстились на это небогатое окраинное царство).
Кому из двух братьев достанется спартанский трон, было ясно с самого начала. Во-первых, семья Икария уже получила свой надел на берегах Ионического моря. Но главное заключалось в том, что Тиндарей был женат на Леде, дочери этолийского царя, а Икарий — всего лишь на безродной, хотя и достойной Перибее. За Тиндареем была поддержка мощного клана родичей жены, но, поскольку Икарий с самого начала признал главенство брата, он остался жить в Спарте на самых почетных условиях и нередко заменял царя, когда тому приходилось отлучаться из страны. Именно поэтому я, не будучи царевной, считалась одной из первых невест в Спарте, да и во всей Греции. За моей спиной стояли не только дядя Тиндарей, но и его зять Менелай, которому престарелый царь еще при жизни передал бразды правления, и, что еще важнее, другой его зять — брат Менелая, Агамемнон, который вскоре после брака с Клитемнестрой захватил власть в Микенах. Это были мои родичи, союзники и друзья моего отца. И когда женихи со всей Греции прибыли в Спарту просить у Тиндарея руки Елены, многие из них рассматривали меня как запасной вариант. Мне тогда не исполнилось еще и года.
Одиссею было около двадцати лет, когда Тиндарей объявил, что его дочь (и моя двоюродная сестра) Елена вошла в возраст и он готов отдать ее руку самому достойному из возможных претендентов. Злые языки поговаривали, что дело было не в возрасте (Елене едва исполнилось тринадцать), а в том, что она ждала ребенка от Тесея и ее требовалось срочно выдать замуж.
Основания для таких сплетен, надо сказать, имелись. Незадолго до того афинский царь Тесей и его друг, царь лапифов Пирифой, похитили Елену и увезли в Афины. Намерения у них, кстати, были самые честные — каждый из них хотел жениться на ней. Они разыграли невесту в кости, предварительно договорившись, что победитель поможет проигравшему добыть любую другую жену по его выбору. Елена досталась Тесею. Он поселил ее у своей матери Эфры и вместе с Пирифоем отправился в Аид, чтобы сосватать для него Персефону, царицу подземного царства.
Мне эта история представляется довольно странной, потому что Персефона была замужем за Аидом. Надо быть последним безумцем, чтобы попытаться увести жену у одного из величайших богов. Не знаю, что там произошло на самом деле, но говорят, что Тесей и Пирифой действительно спустились в царство Аида. Само по себе это несложно — с поверхности земли туда есть немало проходов, один из них — неподалеку от моей родной Спарты, в пещере на мысе Тенар.
Когда я была ребенком, мы с Гермионой, дочерью Елены, и местным мальчишкой-пастухом решили спуститься в Аид и посмотреть, правда ли все, что о нем рассказывают. Мы взяли факелы, лепешку для Цербера и немного еды для себя и начали спуск. Очень скоро факелы погасли, и мы едва выбрались оттуда.
Тесею и Пирифою повезло больше — они добрались до дворца Аида. Но Персефону они, естественно, похитить не смогли и остались пленниками в царстве мертвых. Через много лет Тесея вызволил проходивший мимо Геракл, а Пирифой так и не смог подняться на землю.
Тем временем близнецы Диоскуры осадили Афины и освободили сестру. Она клялась и братьям и отцу, что сохранила невинность. Но видимо, не все поверили ее клятвам. Признаться, мне самой кажется странным, что Тесей, отправляясь в опасный подземный поход, не воспользовался плодами своего выигрыша. Думаю, что Елена все-таки стала его женой, хотя свадьбу они и не сыграли. И поговаривают, что Ифигения, дочь Агамемнона и Клитемнестры, на самом деле была дочерью Елены и Тесея — тайно родив ее неприлично скоро после свадьбы с Менелаем, Елена отдала девочку сестре, которая была замужем достаточно давно и могла не бояться сплетен.