Мой муж вне закона

Джокер Ольга

– Сейчас покушаем и спать. Правда, мой хороший?

Илюшка дергает ручками в нетерпении и ждёт, пока я достану грудь. Кормление — это моя маленькая победа. Редко бывает, что сын устает сосать и требует бутылочку, поэтому с девяностопроцентной уверенностью можно сказать, что мы на грудном вскармливании.

За окном слышится шум мотора и сон как рукой снимает. Илюша захватывает сосок, а я начинаю жалеть о том, что не надела бюстгальтер для кормления. Знаю, что сейчас Андрей пойдет к себе, примет душ, а затем обязательно

зайдет к сыну. Он делает так каждый день. Каким бы усталым не приезжал и как сильно не хотелось бы спать.

Сердце учащает удары, когда в коридоре слышатся тяжелые шаги Муратова. Он, как обычно, без стука открывает дверь детской и, заметив меня с младенцем на диване, внимательно смотрит и проходит по комнате. От его взгляда ползут мурашки по коже. Хочется прикрыть обнаженную грудь и спрятаться, но с недавних пор я поняла одну простую истину: мы с Андреем исключительно родители общего ребёнка и в его взглядах больше не читается сексуальный подтекст. Расстраивает ли это меня? Да, однозначно. Но я благодарна Андрею за всё то, что он делал и продолжает делать для нас.

– Уже искупала? – спрашивает низким голосом Андрей, опускаясь в кресло напротив. Днём я кормлю в нём Илюшу.

– Да, извини. Сегодня у него плохое настроение, поэтому решила пораньше уложить.

Андрей понимающе кивает и трёт переносицу. Можно сказать, что в вопросе воспитания ребёнка у нас полная гармония. Он никогда не имеет претензий ко мне как к матери, а я всецело доверяю ему как отцу.

Илюша выпускает сосок и засыпает, прикрывая глазки. Обычно после кормления его нужно долго носить столбиком, иначе потом он здорово срыгнёт во сне и испачкает одежду и постельное белье.

– Я уложу его, - произносит Андрей, поднимаясь с кресла.

– Хорошо. Я буду у себя.

– Спустишься через полчаса ко мне в кабинет? Поговорить нужно.

Взгляд карих глаз ненавязчиво скользит по моей обнаженной груди, вгоняя меня в краску и заставляя скорее прикрыться. Я быстро натягиваю бюстгальтер, поправляю майку и спешно поднимаюсь с дивана.

– Да, я зайду.

Полчаса свободного времени провожу в душе, релаксируя и используя многочисленные баночки со скрабами и гелями. Их для меня купила Людмила. Возможно, по просьбе самого Андрея, но это неважно... На целых тридцать минут я полностью отпускаю мысли о сыне. Не боюсь, что он срыгнёт и захлебнется, расплачется или задохнётся… Знаю, что сейчас он в надежных руках.

После душа собираю влажные волосы в высокий пучок, переодеваюсь в платье свободного кроя и спешу включить видеоняню. Андрей в этот момент как раз покидает пределы детской комнаты.

– Можно войти? – спрашиваю, просовывая голову в дверной проём кабинета, где из освещения ярко горит настольная лампа.

– Проходи, - отвечает Андрей.

Он сидит в высоком кожаном кресле, расслабленно откинувшись на спинку. Обычно наши разговоры здесь ничем хорошим не заканчивались. Последний был тогда, когда пришли результаты теста на отцовство и Муратов сказал, что отберёт у меня сына.

Занимаю место на стуле и одёргиваю платье вниз. Отвести взгляд не получается, поэтому мне приходится смотреть на Андрея. Он как обычно серьезный и чертовски красивый. Белая футболка поло подчёркивает смуглую кожу и оголяет сильные руки с объёмными бицепсами.

– Ты хотел поговорить, - прокашливаюсь и смотрю в глаза, в которых невозможно прочесть ни одной догадки.

– Я хотел бы, чтобы у нас работала няня, - произносит спокойным тоном Андрей.

– Зачем?

– Ты устаёшь.

– Нет, Андрей! – мотаю головой.
– Это приятная усталость. Мне нравится возиться с Илюшей. К тому же мне здорово помогает Людмила.

– У Людмилы другие обязанности, - чеканит Андрей. – Ты можешь подобрать кандидатуру лично. Уже завтра.

Он не даёт мне право выбирать. Мягко ставит перед фактом, и я обязана принять его условия, потому что живу в доме, который ему принадлежит и пользуюсь всеми доступными благами. С недавних пор я поняла, что содержать ребёнка это очень и очень дорого.

– Ты давно забросила учёбу, Нина? – спрашивает Андрей, вращая между пальцами шариковую ручку.

– Я забрала документы из универа, когда… в тот период…

Муратов понятливо кивает, чтобы я прекратила вспоминать. Он всё понял без лишних слов. Я ушла из вуза, когда умерла его дочь и моя подруга.

– Ты должна доучиться, - произносит Андрей.

– Я не смогу вернуться в тот самый университет.

– Выбери другой.

– Я подумаю над этим, - обещаю ему.

– О финансах не беспокойся, я всё оплачу. Ты можешь выбрать свободный график или пойти на заочное отделение.

– Последнее подходит мне больше.

При разговоре с Андреем учащается сердцебиение и горят щёки. Возможно всё дело в том, что мы давно так долго и откровенно не разговаривали. Глаза в глаза, без ребёнка и не только на тему подгузников и кормлений. Муратов ничего обо мне не знает, а я не знаю, чем он живёт вне дома.

– Сегодня я разговаривал с адвокатом и принял решение заключить с тобой брак, Нина, - ошарашивает меня Андрей минутой погодя.
– Для собственного спокойствия, потому что ситуации бывают разными.

– Зачем… брак? – сипло звучит мой голос.

– Чтобы всё моё состояние досталось тебе и сыну.

– Ты же не собираешься умирать? – спрашиваю с трудом выдавив из себя улыбку.

– Я хотел услышать лишь твоё согласие, Нина, - увиливает от вопроса Андрей. – Надеюсь, что ты понимаешь…

– Я понимаю, - перебиваю его.
– Брак будет фиктивным и ни к чему нас не обязывает. Всё ради сына.

Муратов ничего не отвечает, но на его суровом лице мелькает поощрительная улыбка за мою догадливость.