Мой муж

Литвин Светла

Наша беседа как-то не клеилась совершенно. Её вообще не было этой беседы. И с каждой минутой рядом с Исаевым я чувствовала себя не в своей тарелке всё больше и больше. И в целом до места мы ехали, где-то минут тридцать... Целая вечность, когда с человеком не о чем поговорить, да и рядом сидеть не хочется.

Он привёз меня в бескрайнее поле. За которым даже реки не наблюдалось, из разнотравья сразу переходило в небо. Красиво хотя это была просто трава, вероятнее всего, кормовая для его же скота, что было очень символично. Ведь меня

ему как бесправную скотину и предоставили. Вот и свидание у него со мной на поле с будущим кормом для коров.

Вышла из машины и стояла в сторонке, пока Исаев суетился с покрывалом. Он его расстелил, выложил продукты из пакета. Кефир фабричный в пластиковой бутылке, булочки с подтаявшим сахаром сверху и конфеты на развес. Было бы мило, если бы это был не Исаев, кто-то другой. Например, хоть Ваня Кочетов. Он небогат, зато не пузат и не косой, когда улыбается.

— Садись, — пригласил меня Исаев всё подготовив и сам завалился набок, прям на одеяло.

Нет, он не Медведь...

Тюлень.

Я потопталась на месте, понятия не имея, как сесть на одеяло. Ведь тогда точно платье задерётся до трусов, превратившись в майку.

А Исаев словно понял мои сомнения и метания. Со смехом поднялся и снова нырнул в багажник. Вернулся он уже с пиджаком, который тут же обвязал рукавами вокруг моей талии, прикрыв ноги намного ниже колен.

— Ну вот. Так, получше, наверное, да? — спросил с улыбкой, кося на один глаз, — Теперь можешь сесть на покрывало спокойно, — предложил он, а я опешила от его проницательности.

Он же всё наше с Сашкой представление раскусил, и я уже точно знала, что выгляжу в его глазах полной идиоткой. С этим пониманием в голову взбрела новая идея. Решила, что может он откажется от меня, если буду косить под дурочку.

Жена дурочка то ему на кой?

— Спасибо! — поклонилась ему на манер русского народного, и скинув туфли, плюхнулась на одеяло уже без заботы о длине платья.

Мало мне было колготок, ещё его пиджак сверху жарил пятую точку. А ведь я на неё приключений вовсе не искала, можно сказать, вела затворнический образ жизни. Если бы ни Александра, часто требующая составить ей компанию, то и вовсе от книг бы не отрывалась. А так за меня мне мои братья и отец нашли приключений, и я не имела понятия, как от них избавиться.

— Ну ладно комедию то ломать, чего на свидание пошла, раз не нравлюсь? Приколоться? — неожиданно спросил Исаев, заняв своё прежнее место.

— А меня кто-то спрашивал?! — возмутилась я, ведь без меня же всё решили.

— Я спрашивал, а тебе как-то иначе передали? — спросил Исаев и тут же потянулся к кефиру, с хрустом скрутив крышку, отпил прямо из горлышка добрую половину, рукавом рубашки утёрся и протянул бутылку мне, щурясь то ли от солнца, то ли от удовольствия.

— Н-не нет, — замотала головой, отказываясь от напитка, — Не хочу.

— Так как передали? — уточнил Исаев, а я не знала, что ему ответить.

Я

ведь думала, что он прям как отец, так и сказал в жёны и всё решено, а всё не так вовсе. И что отвечать? Правду? Или соврать? Пока соображала как ответить, Исаев не отвлекался от пикника, в ход разом пошли и булочки, и конфеты.

Вот это он обжора...

— Недоразумение какое-то вышло...— промямлила я.

И зря от кефира отказалась, во рту всё пересохло и пить хотелось ужасно.

— Конкретней, — потребовал Исаев, настроение у него явно и резко испортилось, и вот в этот момент появилось это чувство страха.

Мне захотелось подняться побежать по полю подальше от него, и я верила, что смогла бы убежать и спрятаться в высокой траве. Исаев бы на двух ногах точно меня не догнал, а пока в машину садился бы потерял время.

— Отец с братьями сказали замуж и что дело решённое, — призналась с тяжёлым сердцем, жутко мне эта вся ситуация не нравилась, чувствовала я, что надвигается нехорошее.

Так жаркий воздух стоит, предвещая бурю, а сейчас была именно такая погода. Солнце палило нещадно, а ветер где-то загулял, и полный штиль добавлял беспокойства.

— Интересно девки пляшут...— протянул Исаев, нахмурившись ещё больше, теперь и вовсе медведь, да ещё и злющий, и стало страшно за братьев и отца.

Хоть и как сволочи со мной поступали, а проблем с Исаевым я ему не желала.

— Раз мы всё выяснили можете домой меня отвезти? — с надеждой спросила я, поспешно решив, что это недоразумение закончилось.

Может, если свести всё к глупости, то обойдётся?

— Не могу, — отрезал Исаев.

— Но почему?! — внутри всё смешалось и страх, и гнев, ещё жара эта, я, голова закружилась, вскочив с одеяла, чуть не навернулась, потеряв возможность стоять на ногах.

Этот Исаев — медвежья морда ловко подхватил своими ручищами. Спас от падения, конечно, но теперь я седела не напротив него, а почти на его коленях.

— Перегрелась? На, — поднёс мне бутылку к губам, — Кефира попей, — предложил так, что считай, почти заставил, и я сделала глоток.

— Всё со мной нормально! — отбилась от его рук, которыми он пытался проверить мою температуру, только лоб сахаром перепачкал, — Вы домой меня отвезёте или нет?! — снова поднялась на ноги, с ненавистью стаскивая с себя его пиджак.

— Нет, — с ухмылкой ответил Исаев, и вновь улёгся на одеяло, только уже не набок, а на спину, подложив под голову ручищу.

 — Почему? — спросила с ужасом, оглядываясь назад, и примерно прикидывая, сколько часов мне пешком до дома добираться.

Километров двадцать, это часов пять если по дороге.

— Потому что у меня обед, — довольно заявил Исаев, улыбаясь как медведь, наевшийся сот до пуза.

— Так отвезите меня домой и обедайте себе на здоровье! — кричала на всё поле, потеряв всякое терпение, у меня просто началась истерика.