Мой (не) герой
Шрифт:
– Секс, – бросаю я, – они занимаются сексом! И какая, к чертям, разница, где и когда им заниматься?! Почему бы не сейчас? Почему бы не в душевой спортклуба?
– Потому что это как-то… – она запинается, стараясь подобрать слово, а потом тихо выдаёт: – Неправильно.
Хмыкнув, подхватываю свою сумку, прохожу на противоположную сторону холла и толкаю одну из дверей.
– Пошли, здесь есть ещё один зал.
Она как будто никуда не собирается.
– Ты идёшь? – замираю возле двери.
– Я не знаю… Я как-то… немного растерялась от увиденного.
Прикладывает
– Ты боишься? – понижаю голос до шёпота. – Боишься, что между нами может произойти нечто похожее?
– Нет, – тут же врёт она.
– Тогда пошли, раз не боишься, – киваю на открытую дверь.
С трудом сдерживаю смех. Не знаю, почему меня так распирает. То ли смешит её отважная ложь, то ли то, что мы говорим о сексе, а я даю беспочвенные обещания, не надеясь их выполнить. А она врёт, что верит мне. И это ещё больше веселит.
Мелкая продолжает молчать, вероятно, обдумывая и увиденное, и наше предстоящее уединение. До девчонки, наконец, доходит, насколько всё серьёзно. И мне бы надо её отпустить. Но я уже не могу, чёрт возьми…
– Ян, – выдыхаю её имя, болезненно морщась. Оно напоминает мне о друге. – Останься… Останься, и я обещаю, что не трону тебя.
Поднимаю руку в клятвенном жесте, и она доверчиво кивает и приближается ко мне. Наивная. Маленькая наивная девочка всё-таки идёт в лапы к хищнику…
Глава 8
Яна
Зал, о котором сказал Ренат, располагался на цокольном этаже, и долгий спуск по тёмной лестнице усугубил мой страх и волнение.
Почему я согласилась остаться и закрыть глаза на то, что Али всё-таки пугал меня своей бешеной энергетикой? А дело было в том, что он, наконец, назвал меня по имени! Не пресловутым прозвищем «мелкая», которое словно приклеилось к языку парня. Он назвал меня Яной, и собственное имя из его уст прозвучало как музыка для моих ушей. Мне хотелось вновь его услышать.
– Здесь нет раздевалки, так что можешь переодеться там, – сообщает Ренат, как только мы переступаем порог пыльного зала.
Он включает свет, который оказывается очень тусклым, и я смотрю по сторонам и в тот угол, на который он указал. И он совсем не кажется мне укромным.
– Я не буду смотреть, обещаю, – заверяет меня, но в его взгляде вспыхивает что-то похожее на притворство.
Ренат проходит в противоположный угол, ставит свою сумку на лавочку и тут же расстёгивает молнию на кофте. Избавляется от неё, оставаясь лишь в майке и открывая моему взору татуировку со шрамами. Обернувшись, ловит мой изучающий взгляд, и я предпочитаю ретироваться, потому что и так постоянно его разглядываю.
Прохожу в угол с матами и лестницей на стене. Присев на корточки, извлекаю из сумки лосины, кроссовки и майку. Сняв кеды, бросаю взгляд на Рената, и так как он не смотрит, хватаюсь за кнопку на джинсах. Стоя раздеваться неудобно, поэтому несколько раз почти падаю на пятую точку, зная, что создаю много шума. В тот момент, когда порывисто снимаю свитер, оставаясь
Градус между нами поднимается до предела. То ли от подсмотренной сцены секса в душевой – такой откровенной и невероятно горячей, что до сих пор стоит перед глазами. То ли этот градус создаём мы сами, ведь очевидно, что и Ренат мной немного увлёкся.
Ведь увлёкся? Мне же не могло показаться!?
– Ты готова? – доносится до меня его голос.
Покончив с одеждой, запихиваю то, в чём пришла, в сумку. Лямку закидываю на плечо и неторопливо иду к Ренату.
– Это тебе не нужно, – он забирает мою сумку, скользнув пальцами по лямке и обнажённой коже на руке.
Волосы на затылке встают дыбом от этого контакта, и я спешу скрестить руки на груди, словно пытаюсь уменьшиться в размере. Не могу расслабиться. И правда чувствую себя мелкой рядом с ним.
Он претенциозно осматривает моё тело от макушки до пят, заостряя внимание на обнажённых руках и бёдрах, обтянутых лосинами.
– Твои мышцы не в тонусе, – заявляет в итоге, прощупав предплечья. – Начнём с разминки.
Боже…
Немного отодвинувшись, начинаю разминаться. Неумело… Так, как будто вновь попала в школу на физру. Сначала верчу головой, разминая шею. Потом кисти рук, предплечья и плечи. Приседаю, незамедлительно поймав внимательный взгляд карих глаз на своей пятой точке.
Дыхание сбивается отнюдь не от физических нагрузок. Воздух между нами раскалён до предела, и я шумно вдыхаю его через нос.
Али укоризненно качает головой.
– Мне и правда стоит научить тебя бегать, – задумчиво скребёт щетинистую щёку. – Потому что дать отпор ты вряд ли сможешь, а вот убежать можешь попытаться.
– От кого мне бегать?
– С твоим везением – даже от собственной тени, – отвечает он, и его губы дёргаются в ухмылке.
Как смешно, чёрт возьми!
– Я закончила разминаться, – подхожу к парню почти вплотную.
– Только я решаю, когда и что ты закончила.
Ренат укладывает руки мне на плечи и, развернув к себе спиной, легонько подталкивает вперёд.
– Давай, десять кругов трусцой.
Это так унизительно… Моё надрывное дыхание, которое я и так не могу контролировать, выдаёт абсолютную неготовность к физическим нагрузкам. А он просит меня ещё и побегать…
Зато у меня появляется шанс быть на некотором расстоянии от парня. Он, кстати, не смотрит на меня. Подходит к груше и без всяких разминок начинает по ней лупить. С такой силой, что старая, ржавая, увесистая цепь скрипит от ударов по снаряду и того и гляди порвётся. Завороженно смотрю на мышцы его плеч и рук, позабыв считать наматываемые круги. В какой-то момент решаю, что хватит, и подбегаю к Али. Он всё ещё бьёт по груше и словно не замечает того, что я приблизилась. Замираю в метре от парня, не решаясь его остановить.