Мой (не) герой
Шрифт:
Неожиданно его рука выстреливает в сторону, пальцы обхватывают моё предплечье, и я лечу в кольцо сильных рук боксёра. Ойкнув, спиной врезаюсь в каменные мышцы груди. Оказываюсь совершенно обездвиженной, и, кажется, перестаю дышать.
– Реакции – ноль, – бесцветно сообщает Али. Схватив за запястья, ставит мои руки возле груди и пальцами сжимает мне кулаки. – Начнём с того, как правильно бить. Я не хочу, чтобы ты разбила костяшки в кровь, поэтому не думай о силе. Лишь о технике.
Сила, техника…
Ренат руководит моими руками. Левую держит поближе к лицу, словно закрывая его. А правую направляет к груше. Разворачивает кулак так, чтобы мне было не больно, и бесконечное количество раз вынуждает меня бить по груше. Но так как он контролирует весь процесс, очень скоро я пристраиваюсь к его ритму. И у меня даже получается делать всё правильно.
– Давай без фанатизма, мелкая, – одёргивает меня парень, когда чувствует, что я увлеклась процессом. – Не хочу вести тебя в травмпункт.
– Я и сама могу дойти, – отбиваю подачу, – дорогу знаю, много раз там была.
Слышу, как он гортанно хмыкает. Спиной чувствую эту вибрацию и пытаюсь вновь сосредоточиться на ударах в попытке отключить тактильные ощущения. Когда мне было пятнадцать, и я лишь издалека наблюдала за Алиевым, не могла и представить, что буду находиться с ним наедине вот в таких интимных условиях. И сейчас совершенно не могу расслабиться, потому что всё моё нутро чувствует, как он опасен. Он может раздавить моё влюблённое в него сердце и даже не заметит этого…
– Давай теперь сама, – Ренат наконец отпускает мои запястья и делает шаг назад.
Вспотевшая кожа тут же ощущает холод, и мне становится неуютно. Мышцы рук горят, но я с упорством бью по груше.
– Нет, – останавливает меня. Вновь приближается сзади, но теперь его руки ложатся на мои бёдра. – Ты должна бить корпусом.
Его правая рука скользит вниз, а потом вверх по талии и рёбрам.
– Ты должна выкинуть руку вперёд, но толкать её должно не плечо, а всё тело.
Он вновь проводит ладонью от бедра до самой груди.
– Почувствуй это… Как вся сила идёт отсюда… – прикасается к бедру. – И сюда, – почти невесомо проводит до сжатого кулака.
Его голос становится хриплым. Невесомые касания – тяжёлыми.
– Поняла? – уточняет на рваном выдохом и отступает.
Мой голос совсем пропал, поэтому могу лишь согласно кивнуть. Делаю, как он говорит. Стараюсь ударить, задействовав весь корпус, и кажется, у меня это получается, потому что груша вдруг рикошетит от силы моего удара. Костяшки вмиг обжигает болью.
– Чёрт! – шиплю я, отпрыгивая от снаряда. Трясу рукой, но Ренат тут же ловит её и осматривает ссадину.
Кожу располосовало до крови.
– Почему я не удивлён, – бубнит парень себе под нос. Подводит меня к лавке и кивает, чтобы я присела. Потом достаёт из своей сумки пластырь. – Жить будешь, – сообщает, наклеивая ровную полоску на рану. – А вот бить по груше – больше нет.
– Но… – я возмущённо вскакиваю.
– Сегодня – нет, – сразу усмиряет
– Каких? – воодушевлённо спрашиваю.
Он не отвечает, а подходит вплотную. Одной рукой хватает за запястья и поднимает их над моей головой. Вторую укладывает на шею. Пара шагов в сторону – и я уже прижата к стене. Совершенно обездвижена, как и тогда, в тёмном переулке, когда Ренат спас меня. Только тогда их было двое, а он один. И в одиночку он способен на то, что и двоим, и троим будет не под силу.
– Что ты будешь делать, чтобы выбраться? – заглядывает мне в глаза, склонившись к моим губам.
Я судорожно облизываю губы.
– Не знаю… Умолять?..
Захват на моей шее в тот же миг усиливается.
– Это не шутки, мелкая. Забудь, что я – это я. Представь, что перед тобой кто-то другой. И этот кто-то в лучшем случае просто трахнет тебя.
Боже…
– Я могу попытаться ударить в пах, – пищу, теряя голос.
– Не говори, а пытайся! – подначивает меня парень.
Но я продолжаю стоять, вжимаясь в стену. Как я могу его ударить?
– Тебе, похоже, нужно больше мотивации, верно? – он практически рычит возле моих губ.
Коленом разводит мне ноги, и вот я уже не могу пнуть его, потому что они тоже обездвижены.
Что я должна делать? Что? Как можно сопротивляться, когда над тобой нависает скала из мышц и бешеной энергетики? Нет… Я превращаюсь в послушное податливое тело, сплетённое лишь из одних инстинктов. А инстинкт самосохранения рядом с Али напрочь отсутствует. Разум и вовсе говорит «до свидания».
– Давай же, делай хоть что-нибудь! – с нажимом требует парень, надавливая на мою шею, а коленом скользя по паху.
– Чтобы меня трахнуть, – тихо шепчу пересохшими губами, вроде разгадав ребус, – тебе как минимум придётся стянуть с себя штаны… А значит, отпустить мои руки.
Уголок его губ дёргается в ухмылке.
– Пятёрка за находчивость, но – нет!
– Нет?
– Нет, мелкая! Я не отпущу твоих рук.
Хватка на моей шее ослабевает, а потом Ренат совсем отпускает её и хватается за резинку на своих штанах.
– Не позволяй мне довести начатое до конца, – сдавленно хрипит парень, спуская штаны с бёдер вместе с боксёрами. – Борись со мной, мелкая! Давай!
Боже… Как?
Глава 9
Али
Меня выпустили из тюрьмы под домашний арест…
Надели браслет на ногу и сказали, чтобы вёл себя разумно…
Не влипать в ситуации, встать на путь исправления. Ведь всего одна сраная ошибка или непослушание могут стоить слишком дорого. Цена ошибки – свобода!
И что я, мать вашу, сейчас делаю!?
Ночью. В плохо освещённом спортивном зале. Прижимаю к себе тело молоденькой девушки и заставляю её бороться со мной. Со мной! Да я её как тростинку могу переломить, не прикладывая усилий! У неё нет шансов выбраться. Ни одного… Ни единого, чёрт возьми!