Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари
Шрифт:
– Духи если кому и служат, так только самим себе, – негромко усмехнулся целитель и замер, весь обратившись в слух, готовый ловить, запоминать, анализировать каждую мою фразу. – Снежная дева еще что-нибудь говорила?
– Что какой-то гад ей меня заказал. Кто – не знаю. – Зажмурилась, воскрешая в памяти события ужасного утра, которые с таким трудом удалось в себе похоронить. – Имени не называла. Если честно, все, что тогда случилось, как будто под завесой тумана. Я была так напугана, что почти ее не слушала. Вернее, слушала,
– Вы храбрая девушка, Аня, и мне очень жаль, что вам пришлось это пережить, – сочувственно проговорил Хордис.
Наклонившись, провел рукой по лоснящейся холке кьерда. Снежок довольно жмурился, урчал негромко, всем своим видом показывая, что все у него распрекрасно. Теперь, когда душа, к которой был привязан с рождения, находится рядом, и никакое левое сознание больше не зовется его хозяйкой.
Выудив из глубин памяти очередной обрывок разговора, кусочек пазла, на которые раскололись воспоминания, я добавила:
– Леуэлла вскользь упомянула об эсселин Мавене.
– И что же она сказала?
Придворный врачеватель вскинул голову и посмотрел на меня с плохо сдерживаемым нетерпением.
– Что усыпила Скальде в ночь после свадьбы, а потом что-то сделала с алианой.
Мужчина откинулся в кресле, отрешенно глядя на угольки, то ярко вспыхивавшие, словно в ночи светлячки, то почти угасавшие на дне камина.
– Если так, тогда это все объясняет.
– Объясняет что?
– Когда началась оттепель, статуя ее лучезарности растаяла. Претемная Праматерь, пусть это будет правдой! – взволнованно пробормотал Хордис. – Скальде ведь до сих пор себя простить не может.
Наш разговор прервало появление служанок. Девушки вошли одна за другой, держа в руках подносы, источавшие головокружительные ароматы. На мое предложение поужинать вместе Хордис ответил рассеянным кивком. Скорее всего, даже не услышал, что попросила его задержаться. А когда вышколенная прислуга, расшаркавшись в реверансах, ушла, я щедро плеснула в кубки вина, справедливо решив, что лекарю тоже не помешает расслабиться. А еще хорошо бы ему выйти из транса, в который вогнала его откровениями о прошлой лучезарности.
– Леуэлла умерла, кстати. Вместе с Блодейной. Морканта пожертвовала собой, чтобы у Фьярры было будущее.
– Ее бы так или иначе ждала смерть. – Целитель глотнул вина и промокнул губы своим длиннющим рукавом. Правда, несколько рубиновых капель так и остались на серой, будто выцветшей, бородке мага, клином смыкавшейся над выпирающим кадыком. – После того, что натворила. На что толкнула вас, Аня.
– Жаль, Скальде считает иначе. Винит в первую очередь меня и только потом морканту.
– Ну а что вы хотели? – усмехнулся мужчина. – От Ледяного, за всю жизнь не испытавшего даже толики эмоций, что за короткое время испытал с вами и из-за вас. Для Скальде это в новинку, и он просто не знает, как на все случившееся реагировать.
– Единственное, что он испытывает, – это желание обрюхатить меня в кратчайшие сроки, – заметила горько и с горя же, насадив на вилку запеченное с травами мясо, отправила в рот большой кусок.
Ммм, вкуснятина.
– Он пожертвовал годами жизни, чтобы вернуть вас. Разве это не доказательство его чувств?
– Поправочка: вернуть силушку свою драконско-богатырскую. А я – всего лишь досадное и очень неудобное приложение к родовой магии.
Сделав глоток побольше, эррол Хордис протянул к камину ноги.
– Что ни говори, а обман был. Скальде чувствует себя преданным, как чувствовал бы любой дракон на его месте. Дайте ему время, а сами наберитесь терпения.
– Вот только он мне времени не дает. Сказал, что… придет сегодня. Ну вы поняли зачем. «Осчастливил» этой новостью через служанок!
– Со Скальде порой действительно бывает непросто, – наконец-то согласился со мной Хордис. – Еще и старейшины (они ведь тоже в курсе) подливают масла в огонь, подзуживают.
Склочник Тригад узнал, что я самозванка… Вот это катастрофа вселенского масштаба.
Пока я вспоминала незлым тихим словом вредного старикашку и его банду, мой собеседник в ажиотаже подскочил на ноги.
– А знаете что! Я вам кое-что посоветовал бы выпить. Одно снадобье. Ничего такого. Передам его с Ханной, моей помощницей, ладно?
Я не спешила соглашаться, решила сначала разобраться, какую на сей раз жидкость, приготовленную в антисанитарных условиях, собрался влить в меня добрый доктор Айболит.
– И что же вы собрались во мне лечить этим «ничем таким»?
– То, что даст вам немного времени. Вдруг и его великолепие за эти дни успокоится.
Хордис не стал утруждаться более подробными объяснениями. Опустошив кубок ользанского, к которому питал особую слабость, и так и не притронувшись к мясным деликатесам, по-быстрому наложил на меня обнаруженное среди вещей Блодейны заклинание, после чего попросил снять колечко.
Удостоверившись, что я понимаю адальфивский и сама на нем неплохо изъясняюсь, помчался в лабораторию за загадочным снадобьем. Не успела закончить с ужином (хоть Снежок великодушно предлагал, настаивал даже, оказать посильную помощь в его уничтожении), как прибежала Ханна и вручила мне простой, прозрачного стекла пузырек. Жидкость в нем тоже была прозрачной и горчила травами. Закусив, надеюсь, что не отраву, сочной виноградиной, я стала морально готовиться к приходу господина Тирана.
Пока готовилась, разболелся живот. До слез в глазах и прорывающихся сквозь зубы стонов. Еле добрела до кровати и повалилась на нее, прижав подушку к эпицентру наинеприятнейших ощущений. Войди сейчас Герхильд в спальню, и я бы не то что не сопротивлялась – не пикнула бы.