Мой ненастоящий
Шрифт:
Я буквально скручиваю себя, заставляя не отдергивать руку. И не отскакивать в сторону.
Все хорошо. Я знаю Городецкого уже долго. Он не причинит мне вреда. Он обещал.
Мой мозг не желает в это верить.
Пора бы уже это забыть, пора отпустить, пережить, начать жить дальше.
Только просто взять и начать — не получается.
Только одно ощущение не отпускает меня с того самого момента, как я покинула квартиру Ветрова. Чувство, что я совершила грандиозную ошибку.
— Он
— Она? — я переспрашиваю, внутренне напрягаясь, а через минуту, когда из упомянутой машины выбирается высокая девушка, мой вопрос отпадает сам по себе.
Так вот ты какой, человек, которому не нравится Владислав Ветров.
Как же так, а ведь замуж за него собиралась!
Беги, беги — мне шепчет подсознание, наблюдая за тем, как хищной, воистину тигриной походкой плывет в мою сторону Лана Михальчук.
— Вы долго, — она капризно морщится, — я уже успела заскучать.
— Я не предполагал, что вы приедете сегодня, Лана Викторовна, — голос у Городецкого напрягается, и меня это почему-то беспокоит.
В общем-то…
Если покровительство предлагает Лана — так даже проще. Она по крайней мере женщина. Ветров её задел, она мстит. Все вполне понятно.
Но что напрягает Юрия?
— Хочу побыстрее с этим разделаться, — бывшая невеста Ветрова кутается в шарф, закрывая им нижнюю половину лица, — идемте внутрь, не хочу, чтобы меня видели в этой дыре.
Это звучит как приказ.
Квартира, в которой мне предстоит прятаться, расположена на первом этаже. Юра довольно быстро находит общий язык с замком, пропускает меня внутрь первой. Я оглядываюсь, привычно отмечая некую запущенность ремонта. Это точно не квартира звезды. Даже близко не стояла. Возможно, съемная?
Если Ветров меня здесь не достанет — я уже согласна. Даже на комнатушку в коммуналке. Лишь бы не нашел.
— Ну что, нравится? — в тоне Ланы, наблюдающей за мной, оглядывающейся по сторонам. — Сойдет для тебя?
Небрежность сквозит в каждом её слове, но… Человек, предоставляющий мне помощь, не обязан дуть мне в попу. Она мстит Ветрову, я для неё инструмент. Окей, я согласна им побыть.
— Спасибо, — я вежливо улыбаюсь, — я не рассчитывала на вашу помощь, Лана Викторовна.
— Ничего, — холодно усмехается моя собеседница, — я помогу тебе, а ты поможешь мне. Готова услышать наш план?
Я киваю, без лишних слов.
Под ложечкой у меня почему-то посасывает.
— Я вся внимание? — я устало тру виски. Как-то так вышло, что когда мы вошли в квартиру, Лана заняла единственное кресло, и теперь мы стоим перед ней как перед королевой. Присесть никто не предлагает.
А жаль, у меня лично голова гудит. И ноги. Я вообще бы предпочла поспать хоть пару часов, нынешняя ночь была практически бессонной из-за одолевающих меня панических атак.
Но Лана явилась сюда обсуждать дело. Окей, давайте обсуждать. Раньше начнем — быстрее закончим.
— Надо же, какое нетерпение, — сладко цедит Лана, хлопая кукольными ресничками, — не пришелся тебе по вкусу чужой жених, Рита?
Чужой…
Смешно.
— Из того, что я знаю о планах Ветрова — он с самого начала не планировал на вас жениться, — не знаю, зачем это вырывается у меня изо рта.
Лицо Ланы, и без того не очень дружелюбное, каменеет еще сильнее. Окей, попробуем сгладить.
— Да, не понравился, — произношу, уводя взгляд в сторону, — у него одни ему ведомые планы, я для него даже не пешка, кукла, которую можно купить, чтобы она послужила для одной определенной цели. Собачонка, которую можно выпускать из дома только на поводке. На меня ему плевать, я и нужна-то ему, только чтоб наследник появился. Я о таком никогда не мечтала.
— Что, не хочешь ребеночка? — Лана кривляется по одной ей видимой причине. Я понимаю. Ветров её задел, бросил, продинамил. Сейчас она мстит мне как косвенной виновнице её страданий.
— Хочу, — улыбка выходит горькой, — но не так.
Не так, как хочет этого Ветров. Просто как очередной товар, средство достижения цели. Галочка в списке достижений, которое он получил по сходной цене.
Для себя — я ребенка хочу. Когда-нибудь. В розовом будущем, когда не будет Сивого и Ветрова и вообще….
Кажется, это уже никогда не наступит.
— Бедный, бедный Влади, как он будет в тебе разочарован, — Лана мстительно кривит губы.
Как бы то ни было, он явно был ей интересен как мужчина.
Какая жалость, что это было не взаимно.
Какая жалость, что он решил, что я ему удобнее.
Дешевле. Слабее.
За Ланой хотя бы был её отец, ей вряд ли подиктуешь, когда и при каких условиях ей можно выходить из дома и в каком виде по нему передвигаться.
У неё, может быть, даже детей в планах на ближайшее время нет.
Карьера, слава, вот это все — куда она это денет?
— Так что же вы придумали, — повторяю я, — что от меня требуется?
— О! — глаза у Ланы торжествующе вспыхивают. — Ничего особенного. Быть несчастной. Плакать. Показывать следы побоев и рассказывать о жестокости Ветрова и о том, как ужасно он с тобой обращался. Как он рассердился на то, что ты попыталась найти доказательства. Как сорвался с катушек и избил. Справишься?
— Избил? — я повторяю медленно, все еще не догоняя мелкие детали этого плана. — Но ведь ничего такого не было. Это не сработает. Для доказательства этого обвинения нужны следы физического насилия. Их у меня нет.