Мой неверный муж

Лейк Оливия

А потом все как снежный ком. Одно на другое, и выплыть без потерь не получилось. Я упустил очень важную вещь: я играл в игру, даже мысли не допуская, что Камилла тоже способна на самостоятельную партию. И она выиграла. Как бы это не было парадоксально. Подгадила мне знатно. А я подхватил: столько дерьмо из меня вылезло, вспоминать тошно.

Единственное, что немного утешало: жена не признала, что любит другого. А еще где-то на уровне интуиции билось ощущение, что она с Реутовым не спала. Не давала ему. Поля женщина страстная и горячая: если бы хотела, уже была бы его!

А если этого не произошло, значит, она не хочет мосты сжигать. Я ведь говорил, что после другого не приму. Да, это совсем не так, как оказалось, но она ведь об этом не знала!

Я взглянул на пустую бутылку коньяка, затем на часы. Четыре утра, хорошо посидел. Проветриться, покурить и в люлю. Возможно, просто быть рядом, молчаливо поддерживать, за руку держать — зачтется мне. Честно, надеялся на это мало, но куда без нашего земного компаса и удачи для упорных. А я козерог. Я такой.

Пошатываясь, спустился в лобби, в ночь летнюю вышел. Вокруг все дышало прохладой, солнце уже маячило на горизонте, в лицо бил соленый бриз с ароматом йода и соли.

Я выкурил сигаретку. Мне очень повезло, что даже персонал еще не начал готовить территорию к новому дню. Так бы уже замечание сделали бы.

Я широко зевнул и смотрел, как лифт спускается. Кому-то тоже не спится. Когда створки разъехались, я встретился с шальными светлыми глазами моей жены. Я Полину знал до самой мелкой поры и прекрасно помнил, как она выглядела после секса. Хорошего, добротного, долгого. Оргазмического траха.

Волосы в беспорядке, губы запеклись, глаза блестят. И этот запах: медово-вишневые духи смешались с невесомым ароматом женского оргазма. Она была с ним. Вот сейчас моя жена очень хорошо давала чужому мужику. Сожгла мосты. Она, не я.

— Скорбная ночка, да? — выдавил, хищно скалясь. Полина явно нервничала.

— Пропусти, — пыталась меня обойти, но я не давал, не выпускал из лифта. — Марат, ты пьян, — нервно заметила, пытаясь нажать на кнопку «открыть двери».

Я схватил ее за руку и ударил по кнопке седьмого этажа.

— Отпусти, — пыталась вырваться, но я молчал. Я кипел. Я все мог представить, но не это. Хуже только, если подглядывать, как ее Реутов натягивает. Лифт открылся, и я потащил жену в свой номер. Толкнул внутрь и захлопнул в дверь.

— Это вот так ты отца родного оплакиваешь, да?

Глава 42

Полина

Время перевалило за полночь, а я все сидела на кухне: смотрела в стену и сжимала кружку с давно остывшим чаем. Рядом мама Жанна: ей тоже не спалось. Мы не говорили, просто вместе провожали сложный день: каждая молчала о своем.

Моя мама уснула только после успокоительного и снотворного, хорошо, что дети легли без привычного бурного нежелания. Наоборот, притихшие и в полном смятении. Это первая потеря близкого человека.

— Поля, иди уже ложись, — свекровь сжала мою руку. — Столько дней бегаешь, занимаешься… Хватит, дай себе отдых. Поплачь…

Я слабо улыбнулась и моргнула, смазывая

сухие красные глаза. С тех пор как попрощалась с папой в морге — я не плакала. Я должна была быть сильной, заниматься организацией, достойно держаться. На меня смотрели и ориентировались мои дети. Если я сломаюсь, они тоже не выстоят.

— Скоро пойду. Вы тоже ложитесь. Поздно уже.

Мама Жанна тяжело поднялась. Я успела погладить ее руку и сказать спасибо. Она мне очень помогла. Всем нам. Бывают же люди с большим сердцем, только это не всегда ценят по достоинству, а иногда эгоистично используют в своих целях.

Оставшись одна, дала волю заледеневшим в груди слезам, тихому и горькому рыданию. Плакала, пока тугой комок в горле не ослабил давление. Один год. Всего один! А столько потерь, разочарований, изменений.

Я достала телефон и смахнула звонки, только один номер меня интересовал. Я должна поблагодарить Пашу. Он поддержал. Это было совсем не обязательно, но приятно, что есть люди, ничего тебе не должные, которым не все равно. Для которых ты имеешь значение. Я важна. Именно я.

Я: Спасибо…

Я не ждала ответа, поздно уже, но он пришел:

Паша: Не спится?

Я: Ага

Паша: Мне тоже

Я: Что делаешь?

Паша: Думаю

Паша: О тебе

Я молчала. Несколько раз порывалась написать или даже набрать его номер. Писала, затем стиралась. Звонила и тут же сбрасывала. Я ведь тоже думала: обо всем и о нем тоже…

Паша: Я тебе нужен?

Он ведь прилетел ради меня: чтобы мне подставить плечо, если оно понадобится, а если нет, то это мой выбор. Сейчас я могла решить, что мне действительно нужно. Кто необходим моему застывшему сердцу. Чье тепло отогреет.

Я не ответила на сообщение, но вызвала такси. Внутри все такое черствое, сухое, стылое, а я живой быть хочу! Любить хочу! Нужной быть хочу! Как женщина. Просто женщина без титулов и регалий. Может плохая, может не такая, не оправдывающая чужих ожиданий, но я должна себе нравится в зеркале. В первую очередь себе!

До Хилтона по ночным дорогам такси домчало за двадцать минут. Мой телефон молчал: Паша больше не спрашивал, а я… Все, что хотелось сказать, скажу лично.

Я постучала в 507 номер. Это Пашин. Он говорил, что если понадобится, то могу приходить в любое время. Мне нужно. Теперь да.

— Да, — ответила, как только открылась дверь. — Нужен.

Я абсолютно не готовилась к встрече с мужчиной: заплаканное лицо, блузка и джинсы, обычное белье. Первый раз после долгого перерыва виделся как-то иначе, но сегодня мне хотелось больше раствориться в мужчине, нежели восхитить и поразить его. Хотелось взять, е на отдать. Отдам потом, когда ресурс восполнится.