Мой невозможный жених
Шрифт:
Она пыталась воздействовать на привязку. И не уверен, что мне удалось бы сдержаться, не поползти к ней на брюхе, если бы шандарахнула в полную силу. Я ведь ещё помню, как расставание с ней казалось хуже смерти, как готов был на что угодно: вымаливать встречи, прощение за какие-то невразумительные обиды или противостоять Кругу кланов. Когда мысли отключаются и за глоток внимания, за прикосновение согласен буквально на всё. Да я ещё неплохо соображал тогда, ей приходилось убеждать, что мы действуем в интересах драгов. И наших с ней.
Метаморфы ничего не делают просто так. Вряд ли воздействие на меня было эмоциональным поступком, скорее тонким расчётом. Показать гармам, что лишь она имеет власть надо мной, что с ней нужно считаться.
Не получилось. А это означает…
Мысль озарила странной, неожиданно приятной волной. Мирра не знала, что Лундан сняла привязку!
А не заткнулся бы ты, придурок. Какого лысого дегрода тебя так тянет к лживой дряни?
Обдумать бы, что это может означать. Но кровь сама собой вскипала вперемешку с яростью при мыслях о занозе. Знал же, что нельзя верить, сам подставился, и всё равно… хёргова предательница.
Медленно поднялся. Тело ломило – похоже, дозу в меня всадили драконью. Но голова работала и конечности слушались. В небольшой каморке, предназначение которой угадал верно, я запустил руку под одежду, в потайной карман.
Прикосновение к камню обожгло, в нём ощущалась примесь чего-то нового, непонятного… или понятного, но нежеланного. Не должна кровь занозы ни на что влиять, наша связь с дар’морном нерушима. Но времени разбираться уже нет.
Настроившись, я запел про себя. Не так эффективно, как вслух, но давать врагам лишние сведения ни к чему. Дар’морн фыркнул недовольно, однако чуя опасность ерепениться не стал. Пришёл, принимая нашу с ним общую ношу.
Горячая энергия полилась через прикосновение вглубь, оплетая вены, растворяясь в крови, уносясь дальше к бестелесному ныне дар’морну. Через несколько мгновений пальцы ощутили холод золотой оправы.
Нажав на неё, я стёр все записи со встроенной камеры. Спрятал пустую оправу.
Открыл глаза, прислушался к ощущениям. Не обнаружил ничего нового и двинулся обратно. Сообразить бы, как слинять из этого бокса. Выпустить дар’морна и броситься напрямик? Умирать не освободив Шиззи не входило в мои планы.
Дверь отворилась, открывая нестройный ряд сначала теней, а затем и фигур.
У койки поджидал десяток гармов во главе со Своном.
– Официальное разбирательство пришло ко мне само? – хмыкнул я, оглядывая их от двери.
Свора, что вечно сопровождает его, включая недоумка, наехавшего на Соиле во время приёма. У каждого парализатор и лучевик, и военный доспех – эластичный и прочный, последних гармийских разработок. Нужно было и мне военный надеть, парадный уступает в защитных свойствах. Не хотел насторожить уродов.
Интересно, пробьёт ли его коготь дар’морна? Поймал себя на том, что сложил руки на груди, машинально приняв позу превосходства. В любом случае задавили бы количеством, и хенлорская броня не спасла бы.
– Игра окончена, Форт, – Берт Свон не рвался выходить вперёд, и даже в глаза смотреть опасался.
Я усмехнулся, промолчав. По артериям начинала разливаться сила – я уже и забыл, каково это, хранить её в себе. Полная связь, абсолютное единение. Общая боль, общая страсть…
Хорошо, что не оставил на корабле. Если бы Лундан украла или гармы попытались обыскать…
– Мы знаем, кто ты, – добавил Свон, старательно маскируя неуверенность развязным тоном. И я, возможно, поверил бы сказанному, но дар’морн чуял эту слабину.
– Может, и меня просветишь?
– Сейчас просветим. Мы расшифровали данные сканирования… ты хорошо скрыл некий предмет. Но двухфазовый послойный сканер определяет инородное уплотнение в районе груди. Отдай драгов камень сам, и это зачтётся тебе в карму.
– Следил бы лучше за своей кармой. Драгов камень теперь под запретом? Контрабанда?
– Ну, если ничего предосудительного, просто отдай его мне, – Свон вытянул руку, не приближаясь, впрочем.
– Даже если бы он у меня был, я бы тебе его «просто» не отдал.
– Обыскать, – нетерпеливо дёрнул головой главнюк.
Его солдаты накинулись на меня, совершенно точно зная, что где искать. Я для вида посопротивлялся, не особо расходуя силы. И когда самый смелый из них, вспоров форму на груди лазерным лучом, вытащил пустую оправу, – усмехнулся, глядя Свону в бегающие глаза.
– Что это? – изрёк главнюк, приняв украшение и с недоумением покрутив между пальцами.
– Моё помолвное кольцо. Ты ожидал чего-то другого?
– Где камень, Форт? – процедил сквозь зубы Свон.
– Понятия не имею, о чём ты.
Первый удар пришёлся сзади. Спина давно уже наше с дар’морном больное место. Слепое пятно нашей силы и восприимчивости. Развернулся на миг позже, отбивая, но не успевая уйти от выстрела парализующей сетью.
Дар’морн взвыл, проклиная наше ослабевшее от наркоты и слияния тело, просясь наружу – уж он-то сможет справиться с этим несчастным десятком. Пришлось удерживать, сжимать и увещевать – в лучшие времена с этим десятком я и сам разобрался бы, но показывать им моего внутреннего зверя никак нельзя. Пока они не имеют доказательств – всё, что происходит, незаконно.
На сдерживание дар’морна ушло много сил и бесценных минут, за которые озверевшая, запаниковавшая свора гармов успела повалить, проходясь ногами. Я прикрыл голову и лицо, сосредоточившись лишь на одном: не выпустить жаждущего крови зверя. Не выдать себя. Иначе у нас не останется ни малейшего шанса.
– Пока нам доставляют тёмное драгское, подумай о своём поведении под пси-излучением, – из ватного тумана донёсся голос Свона. Похоже, среди моих личных врагов пополнение. Тебя тоже достану, ублюдок.