Мой обман
Шрифт:
— Миш, зачем это все? — наконец решаюсь заговорить на волнующую тему. Потому что потом он уйдет, а мне мучайся.
— А что, если бы я лежал в больнице? Ты бы не пришла ко мне?
Пришла бы, конечно. Но я не отвечаю. А Миша пожимает плечами. Вопрос, на который не нужен ответ.
— Думаю, Вероника устроила бы запись на посещения, а меня ставила бы на то время, когда у тебя процедуры.
Миша прикусывает губу и рассматривает меня, о чем-то думая.
— Кстати, мне понравился твой медведь.
Он подозрительно резко меняет тему разговора, не отвечая
— Чтобы тебе скучно не было в твоем лесу… Миш, не надо ко мне ходить.
— Мне не сложно, к тому же кому-то надо тебя кормить.
— Я и сама могу, хоть и медленно. Тетя Нина еще обещала зайти. Если мне что-то понадобится, я тебя попрошу.
— Если я буду ждать, пока ты меня попросишь, то, думаю, президент к этому времени поменяется. Алиса заходила?
Я отрицательно качаю головой.
— Она писала, но я не ответила. Миш, мне правда надоело прятаться и согласовывать графики, чтобы мы втроем не встретились. Это бред какой-то.
— Она переживает за тебя.
— Особенно, когда намекнула, что мне надо съехать.
— Лер, не знаю, что с ней, и до конца ее не понимаю, но сейчас ей, правда, жаль. И я бы не хотел стать тем, кто разрушит вашу дружбу.
— Она уже разрушена.
— Ничего не разрушено. Пока она переживает за тебя, ничего не разрушено. Она например, знает, что я поехал к тебе. И просила позвонить и рассказать, как ты. Но сама боится к тебе ехать, потому что не хочет расстраивать.
Когда очередная ложка с пюре оказывается возле рта, я забираю ее и достаю контейнер, чтобы переложить туду остатки еды. Сейчас мне очень хочется мороженого. Прямо где-то в области яремной впадины ноет, так мне хочется этого.
— Что у тебя сейчас? Еще какие-то процедуры?
— Поставят капельницу минут на двадцать, потом сонный час.
— Тогда не буду мешать.
Он складывает тарелки на поднос и смотрит на меня. В любой другой ситуации он бы наклонился и поцеловал, но сейчас мы просто смотрим друг на друга. И я бы очень хотела верить, что все это из-за меня, но ведь знаю, что нет. И то, что он так резко изменил отношение ко мне, доказывает лишь то, что это из-за ребенка.
— Пока.
Я провожаю его взглядом. Так и не решилась сказать, что мне приятно, что он вот так просто пришел проведать, пусть и ради ребенка. Я ставлю банку с мороженым на тумбочку и отворачиваюсь к стене.
Снова накатывает минутка жалости. У меня было все, а я в один миг сама отказалась от этого. Почему нельзя отмотать все назад. Почему ошибки воспринимаются ошибками только спустя время? А тот, кто был нужен, в тебе уже не нуждается.
Я достаю из-под подушки телефон и открываю сообщение от Алисы.
26
Следующие
Даже когда она узнала, что я выставила ее предметом спора, все равно не злилась долго и простила. А ведь я тогда не осознала сразу масштабы трагедии. Думала, это шутки и они сойдутся быстро. Помирятся. Насколько бы я не была виновата, она никогда не ставила мне в упрек мой поступок.
А сейчас я оказалась в такой же ситуации. Она делает шаг навстречу, а я поворачиваюсь спиной. Хочу развернуться к ней назад и не могу. Не понимаю сама себя.
Как будто пропасть какая-то, а мостик настолько хлипкий, что я одна не справлюсь, и мы не сможем выстроить прочный. Потому что я не знаю, чего ждать. Потому что боюсь, что отпустит мою руку в любое время.
“Прости, что не была так надежна, чтобы ты мне все рассказала. Я искала поломку в тебе, а она похоже была где-то во мне. Я просто не хочу, чтобы люди вокруг меня были несчастны”
Я уже сто раз это перечитала ее сообщение, но никак не могла уловить подтекст. Вот оно все вроде бы понятно, но одновременно она хочет этим еще что-то сказать, но я до конца не понимаю, что именно.
Я жду время обеда, чтобы все разошлись, и в палате наконец станет хоть немного тише. Так не хватает уединения, чтобы позвонить и поговорить. Прежде, чем говорить с Алисой, мне надо поговорить с тем психологом. Да, ее профиль — беременные, но ведь навык если есть, то его можно применить к любой сфере.
— Маргарита, добрый день, — отвечает девушка и сразу представляется.
— Здравствуйте, это Валерия Орлова, если я вас не отвлекаю, мы могли бы поговорить?
Она молчит, видимо, перебирает в картотеке памяти имена.
— Психологическое бесплодие, — напоминаю я диагноз.
Помнится, кто-то рассказывал, что врачи запоминают именно так. И, действительно, это срабатывает, она сразу узнает меня и даже интересуется, почему я так и не пришла. А мне приходится рассказать всю историю с аварией. Не знаю, верить или нет ей, но она настаивает на том, что я сама это провоцирую, потому что ищу другие пути и пока не решусь заглянуть вглубь себя и в прошлое, такое может продолжаться.
— Маргарита, я звоню вам не по этому поводу. Когда я буду готова, я покопаюсь в себе, но не сейчас, когда мне нельзя нервничать. У меня есть подруга и мы с ней немного поссорились, разошлись во взглядах. Но у меня не так много близких людей, чтобы я разбрасывалась ими. Я пытаюсь понять ее.
Я читаю ей вслух ее сообщение.
— Может ты мне расскажешь хотя бы немного, из-за чего вы поссорились.
Она сразу переходит на “ты”, устанавливая более близкий контакт.
— Я ее обманула, вернее не стала рассказывать все. Знала, что она будет против. Я не знаю, с чего начать, если честно.