Мой опасный писатель

Пролог

Меня зовут Кирилл, мне тридцать пять лет, и я писатель. Приятно познакомиться.

На самом деле, нет. Ни хера мне не приятно. Я – высокомерный сукин сын, и единственное, что меня заботит в жизни, это мои книги. Они – мои грёбанные непослушные детишки, которые выжимают из папашки все соки.

Во всяком случае, так было ещё совсем недавно. Ровно до тех пор, пока в мою жизнь не ворвался неуправляемый ураган, имя которому «Кира».

Я закрываю глаза и представляю сцену из ещё ненаписанного романа…

Вслед за девчонкой я вышел на улицу из душного зала ночного

клуба. Она не догадывалась о том, что я слежу за ней. Чувствовал себя, как хищник перед решающим прыжком. Готовый напасть в любой момент, я медлил. Было слишком приятно ощущать её наивное неведение.

Когда я обнаружил своё присутствие и подошёл к ней, то не увидел на её лице привычного испуганного и немного затравленного выражения. Что–то изменилось. Её зрачки были расширены. Она напоминала кошку – томную и гибкую. Готовую к нападению маленькую хищницу. Мне понравилась смена ролей. Когда я приблизился, девочка накинулась на меня, будто я был самым желанным и любимым человеком в её жизни. Я знал, что это не так, но был не прочь поиграть с ней.

– Эй, детка, остановись. – шептал я ей. Лицемерие чистой воды. Мне совсем не хотелось прекращать нашу маленькую игру.

– Зачем? – она прижалась ко мне ещё ближе.

– Ты не в себе. – прошептал я, обжигая её ухо горячим дыханием.

Она меня не послушала. Моя совесть, если она и есть у меня, недолго смогла противостоять желанию. И вскоре тихий внутренний голосок, раздражающе напоминающий, что я пользуюсь её невменяемостью, затих. Мысль о том, что я поступаю как последняя сволочь и что даже для меня это низко, осталась где-то на краю сознания, когда Кира рванула ремень на моих брюках и её горячие ладошки дотронулись до моего члена. Да, детка… С губ сорвался стон. Я никогда не делал особых успехов в вопросах самоконтроля. Но после такого длительного воздержания, остановить её сейчас было просто немыслимо.

Её ротик был таким горячим и жадным, что последние частицы благоразумия сразу покинули меня. Как долго я ждал этого. Она сама желала меня. Пусть даже виной тому был алкоголь в её крови, мне было наплевать. Я хотел обманывать себя. Сейчас можно было просто представить, что мы никогда не расставались, и что этот сладкий ротик на моем члене вытворяет невообразимые вещи по собственной трезвой воле.

Я видел, как она засунула пальчики к себе в трусики. Представлял, какая она сейчас влажная и скользкая там. Хотелось проникнуть глубоко в неё и насаживать, сжимая за волосы. Ещё и ещё… Да, вот так!

Чувствовал, как она начинает извиваться, её глаза закатываются от удовольствия, и я, не в силах больше сдерживаться, заполнил её жаркий ротик горячей струёй.

Немного отдышавшись, увидел, как девочка сползает на землю около моих ног. С мечтательной улыбкой и закрытыми глазами. Она отключилась. Поспешно застегнул брюки и взял её на руки. Что она принимала? Плохая девочка. Закинул малышку себе на плечо и шлёпнул по заднице. Она что-то невнятно бормотала. Поглаживая место шлепка, понёс её к машине. Бережно положил на заднее сиденье и закрыл дверь. Потом сел за руль. Смотрел на неё в зеркало заднего вида. На секунду она раскрыла глаза и сказала:

– Лия? – она попыталась сфокусировать взгляд на мне. – Кирилл, ты?.. ты что… ты что тут делаешь? – её голос был очень вязким, и она с трудом подбирала слова. Да, она явно была под кайфом.

– Я тебя подвезу. – сказал я, глядя на неё в зеркало. Платье задралось, было видно то, что обычно скрывается под ним.

– А, ну ладно. – она перевернулась набок, и теперь я пожирал глазами её аппетитную задницу, которая выглядывала из–под платья. Не мог перестать пялиться.

Мне показалось, что она заснула. Я уже завёл мотор, когда внезапно услышал её голос с заднего сиденья:

– Я люблю тебя, – сонный, пьяный голос. Слова пронзили

меня. Это признание предназначалось её подруге Лие или мне? Она никогда не говорила мне слово на букву «л», хотя я и догадывался о глубине её чувств год назад.

– Ты просто под кайфом, – уверенно сказал я. Несмотря на то, что мне очень хотелось в это верить, я понимал, что это не может быть правдой. Иначе бы она не сбежала от меня тогда. Нет, она просто ничего не соображает.

– Кира? – тихо сказал я через какое–то время. Но в ответ услышал лишь мерное посапывание. Она уснула. Тогда я решил произнести то, в чём так долго пытался разубедить самого себя. Мне хотелось ощутить эти слова на языке. Казалось, что так я, наконец, смогу разобраться, что испытываю на самом деле?

– Я тоже тебя люблю, – я будто разрешил мысли материализоваться, произнеся это вслух, а потом попробовал слетевшие с губ слова на вкус. Такой горький и сумасшедше пьянящий. Нет, мне определённо не нравилась их терпкость. Но, к своему ужасу, я уже ничего не мог с собой поделать.

Лето в Нью Йорке было в самом разгаре. Липкие и потные тела пылали жаром в замкнутом пространстве вагона метро. Я держалась за поручень и мысленно отсчитывала оставшиеся минуты до прибытия поезда на нужную станцию. Жара была такой невыносимой, что порой меня охватывал приступ клаустрофобии из-за удушливой нехватки кислорода. Я чувствовала, как пот собирается между ключиц. Солёные капельки, притягиваясь друг ко другу, образовали быстрый ручеёк, который скатывался вниз по груди и утыкался в непреодолимый барьер моего нижнего белья. Поезд остановился, и толпа, подобно косяку рыбы в потоке, хлынула в сторону выхода

Я жила в Нью Йорке уже почти год, но так и не привыкла к местному метро. Обшарпанные станции, грязь и ужасные запахи. Отсутствие вентиляции делало пребывание в душном вагоне просто невыносимым! По сравнению с Нью Йоркским метро в Москве просто сказка. Я долго привыкала к новой транспортной системе, особенно к отсутствию кольцевых линий. Метро в Нью Йорке как первый круг преисподней в Божественной комедии Данте – выжить можно, но ты всё равно понимаешь, что находишься в аду.

За исключением ужасной транспортной системы, мне в Нью Йорке очень нравилось. Этот город покорял своей бешеной энергетикой. Он встраивал тебя в свою систему, не задавая лишних вопросов. Будто конвейер по переработке мусора – сортировал бумагу к бумаге, стекло к стеклу. И вот ты уже едешь в своём контейнере дальше, чтобы тебя переплавили во что-то новое. Плавильный котёл наций. Так его называют.

Мне очень хотелось поскорее избавиться от прежней себя и распрощаться с воспоминаньями из прошлой жизни. Я даже сменила цвет волос, превратившись теперь в яркую блондинку, оставила позади старый образ серой мышки с естественными русыми локонами.

Я жила вместе со своей университетской подругой Лией. Теперь, когда я тоже была блондинкой, мы стали похожи внешне куда больше, чем раньше. Обе стройные со светлой фарфоровой кожей – нас часто принимали за сестёр. Я выглядела моложе своих двадцати трёх, и когда мы с Лией устраивали тур по барам, мне всегда приходилось брать с собой удостоверение личности. Моё детское лицо постоянно вводило барменов и администраторов ночных клубов в заблуждение. Мы с Лией очень активно навёрстывали два года, проведённых врозь. Я превратила выходные загулы почти в профессию, со страстью отдаваясь незамысловатой музыке и очередному джину с тоником. Со стороны, наверное, казалось, будто я жаждала развлечений и приключений, но на самом деле мне хотелось лишь забытья. Несмотря на то, что мы с Лией всегда уходили домой без кавалеров, приключения всё равно находили нас. Порой нам даже приходилось уносить ноги от грубоватых ухажёров.