Мой орк
Шрифт:
– Глупая самка, – прошептал чуть слышно Радул.
Арвиг в свою очередь решил боле не тянуть время, он подбежал к вожаку и уже хотел отсечь тому голову, как послышался очередной свист. Стрела вонзилась в руку правителя Аранхарма, отчего он выронил меч.
– Отойти! – Марла выбежала из-за дерева, продолжая целиться в Арвига. – Или смерть Аруваг!
– Зачем ты вернулась, Марла? – покачал головой второй предатель. – Теперь ляжешь рядом с Радулом.
– Нечестивые предатели, – процедила орчанка, глядя на воинов, – вы нарушили самый первый
И в следующую секунду Марла вздрогнула. Ей в спину прилетел кинжал. Несчастная покачнулась, после чего рухнула рядом с мужем. Радул уже не мог двигаться, яд парализовал, но орк все видел, все понимал.
– Мы скоро встретимся, – Марла накрыла его руку своей. – Мирида не разлучит нас.
– Ты не довести дело до конца, бэр Аруваг! – из тумана показался воин, что метнул кинжал.
Арвиг все это время стоял рядом с поверженными, он не желал смерти женщине, потому и растерялся. А услышав орка, вышел из забвения, тогда же поднял меч здоровой рукой. Правитель встал над Радулом, занес меч и вонзил вожаку в шею. Из глаз Марлы тут же полились слезы, но сделать она уже ничего не могла, лишь созерцать смерть любимого мужа, который был для нее всем.
– Габан, бэр Аруваг! (Хорошо, Арвиг!) Ты выполнить свою часть сделка. Теперь мы выполнить свою.
На его слова Арвиг кивнул, и воины клана поспешили уйти. А правитель все стоял около убитых, смотрел на них. Неожиданно дождь прекратился, засим в небе воссияли планеты.
– Никак Мирида явилась за душами, – произнес Барса, глядя на бело-голубые лучи, что озарили тела орков.
– Все, уходим, – Арвиг вложил окровавленный меч в ножны.
Скоро люди покинули берег. И все стихло… только вот спустя полчаса в тишине леса послышался стон. Марла еле-еле открыла глаза.
– Радул, – прохрипела.
Но тот смотрел на нее остекленевшим взглядом, сердце его уж давно как остановилось. С трудом орчанка поднялась, кинжал все еще торчал в спине. И претерпевая боль, женщина устремилась в сторону деревни. Шла медленно, несколько раз падала без сил, но потом вставала и снова шла. У них остался Фаргар, и ее долг сохранить сыну жизнь. Марла знала другой путь, короче, потому к утру добралась-таки до деревни.
Стражники сразу открыли ворота, после чего взяли женщину под руки.
– Лекаря сюда! – проорал один из воинов. – Немедленно!
На шум сбежались все и когда увидели истекающую кровью Марлу, аж на местах замерли. Унараг тоже вышел из своего шатра.
– Что столпились! – пробрался в центр. – Марла?! – кинулся к орчанке. – Что случилось?
– Радула предали, – произнесла сквозь тяжелое дыхание. – Он мертв. В лесу была засада… люди и орки сговорились. Где мой сын? Я хочу его видеть.
Унараг тогда взял ее на руки и отнес в главный шатер.
За ними следом поспешил Тангур, а Фаргар как увидел мать, сразу поднялся, про боль так вообще забыл.
– Мама? – схватил ее за руку.
– Мальчик мой, – глаза орчанки засияли от слез, она знала, у них осталось совсем мало времени, тело ее слабнет с каждым вздохом. – Сядь, дай положить голову тебе на колени.
А Тангур осмотрел ее рану.
– Кинжал лучше не трогать, – произнес с печалью в голосе, – прощайся с сыном, Марла.
И лекарь с Унарагом покинули гулум, дабы мать побыла наедине с сыном.
– Мам, – Фаргар гладил ее по волосам, – кто это сделал? – старался держаться, но не смог и крупные слезы закапали Марле на лоб.
– Это был правитель Аранхарма. Сын, – сжала его руку, – прошу тебя, исполни мою волю. Отомсти за нас с отцом, – говорила тихо, чтобы не тратить остатки сил. – Стань великим воином, объедини под собой орков и отомсти. Люди не заслуживают пощады.
На ее слова Фаргар зажмурился, в нем закипела ярость вперемешку с болью:
– Я клянусь, мама… я отомщу. Клянусь…
Спустя пару минут послышался последний вздох, и сердце ее остановилось. Фаргар тогда обнял мать, уткнулся носом ей в волосы.
– Я клянусь, – снова и снова повторял клятву.
Этим вечером в деревне царила тишина. По закону никто не имел права говорить кроме скорбящего. Но Фаргар тоже молчал, наблюдая, как огонь пожирает тела отца и матери. Воины принесли вожака, дабы предать огню. И когда прах, подхваченный ветром, рассеялся в воздухе, сын Радула повернулся к Унарагу.
– Я хочу видеть головы предателей.
– Мы их отыщем. Я уже отправил лучших следопытов.
– Хорошо.
– Фаргар. Нам надо уходить.
– Нет. Я пообещал матери отомстить.
– Ты еще молод и слаб для вожака, тебе надо набраться опыта, повзрослеть. И я помогу, власть должна остаться в твоих руках. Но люди Арвига теперь не оставят в покое, они нанесли удар в самое сердце клана. Нам лучше отступить, на время… А когда ты будешь готов ответить, мы вернемся.
– И куда мы пойдем?
– В горы.
А Тайли с матерью на рассвете следующего дня прибыли в Аранхарм. Город встретил суетой, шумом. У ворот выстроились повозки прибывающих отбывающих, из-за чего пришлось постоять, но когда привратники заметили правительственную карету, поспешили пропустить. Люди толпились везде – на городской площади, на рынке, у таверн. Дети с криками и смехом носились по улицам.
Тайли отвыкла от этой жизни, все-таки больше полугода провела в лагере. Она кривилась от громких звуков, вздрагивала.
– У тебя болит голова? – погладила ее по волосам Тара.
– Да. Здесь очень шумно.
– Потерпи еще немного, скоро мы прибудем домой.
Карета проехала через весь город и остановилась у высоких кованых ворот.
Правительственные владения раскинулись вдоль западной стены, за коей проистекала бурная река, и заканчивались у ворот, что вели к драконьей ферме – основному источнику дохода Аранхарма. На ферме трудились лучшие укротители и селекционеры, ежегодно здесь появлялись на свет десятки драконов, каким не было равных по силе, грации, красоте.