Мой папа самый лучший

Ройс Саша

— О чем это?

— Мирон приказал мне тебя пробить. Собрать всю имеющуюся информацию о тебе, Лиза.

— И вы хотите сразу попросить ее у меня? — с сарказмом роняю я.

Усмехнувшись, скрещиваю руки на груди и жду ответа.

— Я хотел тебя предупредить — предупредил. Второе: могу ли я тебе помочь? Может что-то Мирону не нужно знать? — Кречетов смотрит на меня, как министр на президента, а я, тем временем, лишаюсь дара речи от глупости человеческой.

Прокашлявшись, строго выдаю:

— Докладывайте

все!

— Все? — опешил Вадим.

— Да, «все»! Вы что-то перепутали, Вадим… не знаю, как вас по батюшки величают. Я не женщина в беде. Лучше позаботьтесь о себе, — чуть приподнимаю плечи.

Его недоумевающий вид даже вызывает у меня каплю жалости.

— Прощайте! — пользуюсь тем, что Кречетов стоит столбом, спокойно продолжаю свой путь к подъезду.

У самых дверей оглядываюсь. Он тоже глядит в мою сторону, не совсем понимая, что только что произошло. М-да.

Друг Мирона явно не ожидал подобной реакции от меня. А что он думал? Что слезно брошусь просить что-то не рассказывать Потемкину? Или что наоборот, тут же растреплю ему все свои секреты? Настоящий мужчина! Совсем не понимает, что такое женщина. Ха-ха!

Запрыгиваю в подъезд.

Беспощадные громкие удары из неоткуда бесцеремонно сносят хрупкое, невесомое облако царства сна. В считанные секунды оно рассеялось. Растворилось. Улетучилось.

Господи, что происходит?

Открываю один глаз.

Второй.

Мозг придавливает меня к постели. Вчера я ему клятвенно обещала выспаться. До обеда. В субботу. Хотя бы раз в неделю!

Проморгавшись, откидываю одеяло и присаживаюсь на кровати. Сонно гляжу по сторонам. На циферблате настенных часов почти девять.

Почему-то меня волнует вопрос, как я сейчас выгляжу. Волосы, наверное, растрепаны, а глаза не хотят до конца открываться.

Бум! Бум! Бум!

Только теперь я понимаю, что удары молчаливо сносит моя дверь.

Вот что за напасть, а? В выходной! Рано утром!

Бум! Бум! Бум!

Слон!

Обуваю ноги в домашние тапочки, семеню в коридор.

Бум! Бум! Бум!

Варвар!

Он что совсем не понимает, что человеку надо проснуться, одеться, разбудить свое лицо?

Бум! Бум! Бум!

Гиппопотам!

Честное слово.

После недолгих колебаний, решаю умыться. Да плевать! Пусть ждет. Забегаю в ванную комнату и с удовольствием освежаюсь. Уже как-то легче. Хватаю резинку с полочки, стягиваю волосы в хвост.

Прохожу в прихожую и недоумеваю от того, что «бум-бум» ни насколько не прекращаются.

Бум! Бум! Бум!

Странно, я даже почти не злюсь.

Может, у того, кто за дверью, какая-то веская причина… достать меня?

Усмехаюсь.

Заглядываю в глазок.

С

губ слетает удивленный вздох.

Мирон?!

Глава 6. Внутренние договоренности

Лиза

— Минуту! — громко прошу я и «бум-бум» прекращается.

Перевожу дух.

Что ему понадобилось от меня? Да к тому же рано утром в субботу? Надеюсь, с Авророй все в порядке.

Щелкаю замками и открываю дверь.

Не дожидаясь моего приглашения, Мирон заходит в квартиру.

— А ты чего еще спишь? — хмурым и удивленным видом он проходится по мне взглядом.

— А что? — поправляю полы халата на груди.

Мужчина явно застал меня врасплох. Мой мозг до конца не соображает.

Он поворачивает голову вправо. Прослеживаю за взглядом Потемкина и закрываю дверь, про которую забыла.

— Что случилось, Мирон? Что-то с Авророй? — все еще сонным голосом вопрошаю я.

— Моя дочка жива-здорова! — сообщает он, а через секунду добавляет, — мама тоже. Кстати, тебе от нее «привет».

— Спасибо, — киваю, — но тогда в чем дело? — я испытываю легкое недоумение, — ты врываешься ко мне так рано, да еще и с претензией. И даже не говоришь мне «доброго утра»!

— «Доброе утро» будет тогда, когда ты мне чашечку кофе сваришь, — цинично роняет Потемкин.

Он издевательски улыбается, что кончики усов на миг дергаются вверх. Нервы за грудиной защекотало. Ни за чтобы не подумала бы, что буду столь тесно общаться с этим человеком.

Мое молчание привлекает его внимание. Он останавливается и оборачивается ко мне. Голубые глаза глядят выжидательно.

— Ну так что, сваришь?

Слова с тривиальным маршрутом застревают у меня в горле. Почему я сейчас, опешив от наглости мужчины, не могу его отправить? Вместо этого, захлопываю рот и покорно киваю.

— Ладно. Идем.

Машу рукой в сторону кухни и первой следую туда.

Потемкин без лишней скромности сразу присаживается за стол, а я достаю джезву и берусь за приготовление кофе.

В памяти всплывает предупреждение Кречетова, и к горлу подступает обида. Но вот уместна ли она?

Чтобы я делала на его месте, если бы кто-то хотел общаться с моим ребенком? Это его способы защиты. Я бы возможно, вообще слушать бы никого не стала. Мы женщины куда более категоричны и боязливы. Или мне так кажется.

Обида отпускает, и я могу спокойно произнести его имя.

— Мирон, — мельком гляжу в его сторону. Обнаруживаю, что он внимательным взглядом изучает интерьер моей кухни. Но когда я произношу его имя, он тут же смотрит на меня, — пока я варю кофе, объясни мне свой ранний визит.