Мой папа самый лучший
Шрифт:
Следует короткая пауза-передышка.
Не каждое слово я осознаю сейчас. Эмоции и шок не дают мне этого сделать в полной мере.
— Но ты рассказал это сейчас… мне.
— Потому что это не все, Лиза.
Мои глаза вновь удивленно распахиваются.
Неужели недостаточно на сегодня?
И выше услышанную информацию надо пережить и в голову свою уложить.
Что же еще произошло в этой с виду белой-и-пушистой семье?
И тут до меня доходит. Ведь я не знаю, чем обусловлены нынешние отношения
— Прости меня, Лиза, но я все-таки закурю, — с сожалением прикрыв глаза и положа руку на сердце, извиняется Потемкин и достает сигареты.
Ничего не говорю.
Это его право.
— Дарья Филипповна, все сделала, чтобы ты был здоровым и счастливым человеком. Благополучным. И нет сомнений, что ей это удалось. Поэтому, извини меня, Мирон, но я совершенно не понимаю, за что ты так взъелся на нее?
Потемкин сделал затяжку и, сузив глаза, обронил:
— А что бы ты сделала на моем месте, если бы узнала, что твоя мама фальсифицировала результаты анализов, что якобы у нее обнаружен рак?!
— Что???
В этот раз моя челюсть упала сразу, а мозг отказался работать на несколько долгих секунд. Глаза округлились от шока, а грудную клетку сжало от нехватки воздуха.
Перематываю назад слова Мирона.
Как такое вообще возможно?
Но не верить я ему не могу…
Растерянно вожу взглядом по ковру, пытаюсь адекватно воспринять только что услышанный факт.
Шумно выдыхаю.
— Мирон, прости, что мне придется повторить это еще раз, но… — встречаюсь с ним взглядом, — ты хочешь сказать, что Дарья Филипповна пошла на такой отчаянный шаг, как подделка анализов? Вдруг существует вероятность, что все-таки что-то просто перепутали или…
Останавливаюсь, заметив, что Потемкин отрицательно мотает головой, позабыв про сигареты и коньяк.
— Мне позвонил главный врач небезызвестной частной клиники, в которой мама ежегодно проходила полное обследование. И попросил меня к нему приехать, обозначив, что дело крайней важности.
— И что произошло? — чувствую, как в горле пересохло.
— Я приехал, — Мирон скомкал сигарету в пепельнице и отставил ее в сторону, — он показал мне анализы, которые подтверждали, что у мамы обнаружен рак.
Пребывая в шоке, накрываю рот ладонью.
— Так это правда??? — в ужасе шепчу я.
— Нет! — безапелляционно заявил Потемкин.
Вздрагиваю от того, что он повысил тон.
— Ты такая доверчивая, Лиза, что сомневаюсь, слышишь ты меня порой или нет, — риторически заметил мой своенравный собеседник.
Мои плечи виновато поднимаются от смиренного вздоха.
— Я не понимаю, как с ЭТИМ можно шутить? Я просто отказываюсь верить, что Дарья Филипповна… Я не могу в это поверить, Мирон! — мне трудно сдержать эмоции, и я подскакиваю на ноги.
Беспокойство охватывает меня и
— Вот и я, Лиза, не мог усомниться в том, что касалось моей матери. Поверил, как наивный дурачок, — Потемкину удается овладеть своим голосом и вот уже данное признание дается спокойно.
Пройдясь туда-сюда между диванами, замираю, когда Мирон продолжает свой невеселый рассказ.
— Врач описал мне картину маслом. Все оказалось сложным. Я попросил его ни в коем-случае не говорить маме о том, что я знаю. Долго думал, как мне поступить. И вдруг мне захотелось сделать все, о чем она мечтала!
В груди екает.
И я завороженно смотрю на Потемкина.
Кажется, я догадываюсь, чего так хотела Дарья Филипповна.
Впрочем, желания те вполне себе стандартные и предсказуемые. Это, как раз, и озвучивает Мирон.
Он грустно усмехается.
— Мама все уши мне прожужжала, как она хочет, чтобы я остепенился. Забросил, наконец, байки. Женился и стал обычным среднестатистическим гражданином с тремя детьми и женою-пилой.
На «пилу» — улыбаюсь, на «детей» — готова расплакаться. Поэтому едва мелькнувшая улыбка исчезает тут же.
В следующий миг я встречаюсь с Мироном глазами, и вдруг он на меня посмотрел так, что никаких слов не нужно было произносить больше.
Я все поняла.
Поняла, что: его скорое приглашение к себе домой в первый вечер знакомства, его игра «мама познакомься, это моя девушка Лиза», а самое главное — его спонтанное предложение руки и сердца в кабинете, когда он меня подпоил, — было ни что иным, как тем самым воплощением желания мамы!
Поздравляю, Елистратова!
Вы нашли друг друга!
Вы оба пытались воспользоваться друг другом…
«Молодцы»!
Оказывается не только он мне «подвернулся», но и я ему!
Это открытие я стараюсь пережить внутри себя.
Внешне со мной ничего не происходит. Я просто в ступоре.
А в душе…
Это неожиданное «открытие» оглушает и парализует.
Я, будто резко перестала все чувствовать.
В голове спасительной соломинкой рождается мысль, что из этого состояния меня может вытащить только ОН!
Устремляю на него свой взгляд.
Не отрываясь от глаз лазурного оттенка, я без суеты присаживаюсь прямо на пол у дивана напротив.
Согнув левую ногу и поставив ее, я водружаю на нее прямую руку, беспечно свесив кисть. Вторую ногу я подогнула под себя, а правую руку опустила на бедро.
На пару секунд увожу взгляд в пространство и возвращаюсь к мужчине.
— Когда. ты. узнал?
Любому другому человеку, показалось бы, что я бесстрастно задаю этот вопрос.
Но это не так.
Что-то подсказывает мне, что я уже знаю на него ответ.