Мой папа самый лучший
Шрифт:
Потому злиться, отвечать тем же я не могу.
Четко понимаю необходимость расставить точки над i.
Сказать правду придется.
Как бы трудно мне это не далось.
Иначе это слепое неведение, может привести к весьма ужасным последствиям.
Бывший молчит, поняв, что вступил не в то болото.
Я а меж тем титаническими усилиями избавляюсь от какой-то доли напряжения и обиды. И медленно втягиваю в легкие воздух перед признанием.
— Нет, Иван. Твое предположение неверно. И раз уж у тебя возникают подобные
Говорю, как адвокат на переговорах, а под конец голос сдает.
Обрывается.
А глаза увлажняются.
Моргаю, чтобы не заплакать.
Я сама не заметила, как села прямо. Сложила перед собой руки замком. Еще один вдох. Выдох. И…
— Я не могу иметь детей.
Иван хлопнул глазами пару раз, но какой-то явной для меня реакции не выдал. Показалось, что призадумался мой бывший и только.
— Не понял, — растерянно мотает головой.
Черт…
— А что тут не понятного, Иван? Я сказала тебе правду коротко и ясно. «Я не могу иметь детей», — внешне спокойно и четко произношу я, а саму уже разрывает.
Не хочу плакать.
Не хочу унижаться.
Не хочу признаваться в том, что я не такая как все.
Но, по-моему, придется.
Мазнув взглядом в сторону резко выдыхаю. Поднимаю сцепленные пальцы выше, будто прячась за ними, и признаюсь:
— Я не могу иметь детей. Ни родить сама. Ни заморозить яйцеклетку и потом воспользоваться услугами суррогатной матери. В общем, никаких шансов на материнство, — грустно оскалилась я, разведя руками перед бывшим.
Вот теперь, кажется, он понял. Ошеломленно раскрыв рот, он так и отпрянул к спинке плетеного кресла.
Судя по прищуренным глазам, в голове его шли мыслительные операции.
Говорить — ничего не говорил.
Думал.
А тем временем принесли кофе.
Я как знала, что бывший не опоздает навстречу, заказала и ему то кофе, которое он любил.
Официантка ушла.
— Спасибо, — говорит он мне насчет заказа.
Его благодарность я встречаю снисходительной и немного отчужденной улыбкой.
Мы что сейчас о погоде разговаривали? Или я тут душу на изнанку вывернуть пыталась?
Делаю размеренный и глубокий вздох, глядя на улицу. Начинаю обдумывать план побега, когда мужчина напротив берет слово:
— Лиза, — перевожу на него свое внимание, — ты с самого начала знала, что бесплодна?
Вопрос звучит осторожно, но неприятно.
— Ты имеешь в виду начало наших отношений? Нет. У меня была операция несколько месяцев назад. Я сделала все, чтобы максимально сохранить сей факт в тайне. Никто не знает, — признаюсь я и ощущаю дикое желание закурить.
Раскладываю ладони на скатерти и расправляю несуществующие складочки плотной ткани.
Смотреть куда угодно — только не ему в глаза!
— И что это было? Рак? Болезнь?
Пожимаю
— Генетика, плюс фактор риска, — встречаюсь с ним глазами, — все произошло стремительно. Врач чудесный. Реабилитация не потребовала значительного периода.
К горлу подступает комок. На глаза вот-вот готовы навернуться слезы. Снова увожу взгляд.
— Иван, пожалуйста, не задавай мне вопросы на медицинские темы, — в голосе моем определенно слышны слезы.
Да что уж говорить, они уже выступили у меня на глазах, и я вынуждена обмахиваться ладонью.
Дышу.
Медленно.
Вдох-выдох.
— Когда. Ты. Узнала?
Из груди вырывается судорожный вздох.
— Там, в Париже и узнала.
Поворачиваюсь к нему, а в глаза посмотреть не могу, тянусь за треклятым носовым платком. Чувствую, понадобиться.
— Результаты анализов должны были прийти на день позже, — с убийственной иронией в голосе замечаю я, — но… — подтягиваю плечи к голове, — именно поэтому я тебе сказала «нет»…
Все.
Слезы потекли…
Достаю зеркальце.
И когда я поправляю макияж, мужчина меня огорошивает:
— А с чего ты решила, что я не принял бы тебя такой?
Моя рука с платочком так и замирает на щеке.
То есть это как?
Нет-нет-нет!
Вот сейчас благородного рыцаря корчить не стоит.
Ваня уже показал, на что он способен, когда не по его. Когда я, видите ли, не объяснилась.
А теперь что?
Говорить о том, что стал бы дальше со мной спокойно жить? Я уже молчу о женитьбе. И это притом что он мне все уши прожужжал, что «своих парней», то есть сыновей, которых он обязательно отправит то в одну спортивную секцию, то в другую.
Ага.
Я вот прямо сейчас уши развесила и поверила, что он бы добровольно согласился на бездетный брак. При самом благоприятном раскладе он прожил бы со мной какое-то время, но точно не всю жизнь!
Чувствую, что закипаю.
В отражении зеркальца ловлю свой неверящий никому и ничему взгляд.
Все что угодно, только не ложь!
Я не приемлю.
В свой адрес.
Резко захлопываю зеркальце, и вместе с платком швыряю в сумочку.
На Ивана не смотрю.
— Лиза, ты мне не веришь?
Начинаю собираться.
Дурацкий замок молнии сумочки как назло заклинивает. Поджав губы, с силой тяну его и в результате выдергиваю «собачку» к чертовой матери. Она со звоном ныряет на плитку под ногами.
Досадливо вскрикиваю, проследив взглядом за фурнитурой и прикрыв ладонями пол-лица, всхлипываю.
Мне не жаль сумочку. Мне обидно и огорчительно, что меня пытаются обмануть. Я же ведь не маленькая девочка. Не ребенок, которого еще как-то можно обвести вокруг пальца. Я молодая женщина, которая только-только примирилась со своим новым статусом. Статусом бесплодной.