Шрифт:
Эта книга – не художественный вымысел. Это реальная история жизни стойкого, немного даже (в хорошем смысле) упёртого человека. Он поставил себе цель, казалось бы, не такую уж и реальную, но двигается к ней. И ничто не может сломить его дух.
Такому насыщенному событиями пути можно позавидовать. Не каждый человек найдёт в себе силы, преодолевая немыслимые препятствия, не сломаться, не сдаться, стремясь достичь своего Эльдорадо.
Редактор Марианна Максимова
Это автобиографическое произведение описывает реальные события, произошедшие с автором в период с 1995 по 2010 год, в его стремлении преодолеть существующие государственные и ментальные границы. Они привели его в безнадежный круговорот, из которого, казалось, уже не будет никакого выхода.
Некоторые имена участников этого повествования изменены для защиты их частной жизни и в целях конфиденциальности.
Глава 1. 6 июля 1995 г
Виза
Перед
Все воодушевленно сосредоточились, вчитываясь в текст, который был полон различных, главным образом очень личных вопросов. От каждого требовалось рассказать про себя все подробности канадскому правительству: начиная от семейного положения, количества сестер и братьев, профессии, образования, заканчивая чуть ли не девичьей фамилией бабушек. И стоило кому-то не пройти интервью – въезд в Канаду закрывался на долгие годы. Ведь некоторые вопросы были построены так, что в будущем можно было бы вычислить каждого, кому было отказано, в случае, если бы кто-то вздумал после этого поменять свои личные данные, например, взять девичью фамилию мамы или других своих родственников. Но было похоже, что все были настроены оптимистично. В их числе и меня можно было отнести к этому большинству. А как иначе?! Это мой единственный путь! Я даже не хотел и думать о других вариантах развития событий. Поэтому и отвечал по возможности честно.
Как только все формуляры были заполнены и собраны, нас еще немного подержали на уже начинающем припекать утреннем летнем солнце, не прекращая испытывать наши способности к терпению, пока наконец не впустили внутрь. После этого пришлось еще отстоять приличную очередь уже внутри посольства. Сдав все необходимые документы и заплатив требуемую и не подлежащую возврату сумму в кассу посольства, я был приглашен в специальную комнату, предназначенную для проведения интервью. Передав вежливому господину через щелку под толстым стеклом окошка свой заграничный паспорт, я сел во взволнованном ожидании на предложенный мне стул. Передо мной по ту сторону за очень толстым, вероятно, пуленепробиваемым стеклом сидел канадец, приблизительно такой же, каким я их себе и представлял: стройный, с неброской внешностью, в аккуратных модных очках, на вид несколько высокомерный, возможно, ввиду горького опыта, приобретённого в стране, в которой ему выпало работать. Рядом с ним, по правую руку и по стойке смирно, стояла румынская переводчица, напоминавшая мне школьницу в форме на утреннике. В ее задачу входило переводить слова из уст канадца с молниеносной скоростью. Иногда, благодаря чрезмерным усилиям, ей даже удавалось говорить в ритме его дыхания. Мой средненький английский был куда лучше слабенького румынского, и поэтому, послушав ее немного, я отказался пользоваться переводческими услугами. И у меня в голове тут же пролетела мысль: «Всё же надо было ехать в Москву…»
После якобы внимательного изучения моих бумажек сотрудник посольства обратился ко мне с вопросом:
– Well, what exactly do you do in your work? [1]
– I am marketing manager [2] , – мгновенно ответил я.
– I see, – нетерпеливо продолжил сотрудник, продолжая таращиться на справку с места работы, выданную в американской компании из Кишинева, торгующей ковролином. – But what do you DO [3]
1
Ну что именно Вы делаете на своей работе?
2
Я менеджер по маркетингу.
3
Но что Вы делаете?
– I… sell carpets… for companies [4] … – не ожидая такого вопроса, ответил я. – I visit companies in the city and offer them our goods [5]
Канадца мой ответ, очевидно, не оставил удовлетворенным. А я надеялся, что это будет легкая прогулка. Я представлял себе вопросы относительно цели поездки и ускоренных курсов английского в Ванкувере, которые в любом случае собирался посетить. Или про место, где буду жить. Заочно я уже даже был знаком с моей будущей хозяйкой дома, в котором я планировал остановиться. А тут про работу… К тому же (как будто он знал) я не работал в этой фирме. Мне просто сделали эту справку по знакомству, да еще и после длительных уговоров…
4
Я… продаю ковролин для компаний…
5
Я посещаю компании в городе и предлагаю им наш товар.
– But why don’t you go to the USA? You are working for a US company! [6]
Ещё один неожиданный вопрос. Я совершенно растерялся и не знал, что на него ответить. С одной стороны, открывать визу в Соединенные Штаты в моем случае было совершенно безнадежным делом из-за почти нулевого шанса получить разрешение на въезд, неважно под каким предлогом. Посольство США располагалось в Кишиневе, и предоставить им подобную справку с места работы было бы довольно рискованным предприятием. Да и, насколько мне было известно от разных источников, США визы выдавали в исключительных случаях. Но об этом канадскому атташе лучше было бы и не намекать. С другой стороны, мне вовсе не хотелось в США. Что же мне, если бы я попал в Штаты, потом искать пути, как перебраться в Канаду? Но этот ответ моего собеседника явно бы не устроил. Ведь не говорить же ему, что я просто помешан на Канаде. В глубине души я уже заочно считал её своей родиной. Сам не знаю почему. Еще с тех пор, как мне подали идею уехать туда навсегда, еще в далеком 92-м, вся моя энергия и силы были направлены на то, чтобы эмигрировать в Канаду. В 1992-м году была реальная возможность. Без всей этой глупой, никому не нужной волокиты с открытием виз, интервью, траты денег на курсы английского, дороги в Бухарест и обратно, покупки дорогой одежды, чтобы не подумали, что я какой-то там «человек с улицы»… Всего лишь сто американских долларов на билет из Москвы в Сантьяго-де-Куба с короткой остановкой на острове Ньюфаундленд.
6
Но почему бы Вам не поехать в США? Вы работаете в американской компании!
Один мой кубинский приятель заработал на этом целое состояние. Даже купил себе трехкомнатную квартиру в хорошем районе Кишинёва. Он продавал пригласительные, которые требовались для граждан новоиспеченной Республики Молдова, желающих попасть «на прекрасный доминиканский остров». Если бы только все эти люди реально приехали в гости к его родителям! Мне он готов был сделать пригласительный бесплатно по старой дружбе. Приглашение было нужно только лишь для того, чтобы сделать выездную визу (в то время еще горькая реальность). А потом всё просто.
Разумеется, никто дальше Ньюфаундленда лететь не собирался. Если верить слухам, доходило до того, что после посадки самолета на дозаправку на борт заходили полицейские и вежливо спрашивали у пассажиров, кто желает просить убежище. И после того, как убежище уже стали просить даже пилоты, оставлявшие самолеты на произвол судьбы, правительство Канады решило предпринять меры, выдало запрет на посадку и дозаправку всем российским рейсам, направляющимся из Москвы на Кубу. Использование этого транзитного маршрута было возможно на протяжении лета – осени 1992 года, и, как я узнал позже, много моих знакомых оказалось таким образом в Канаде. Помню, мы даже в компании друзей читали ходящее из рук в руки письмо одного такого переселенца, который учился с нами в параллельном классе, где он всё очень подробно описывал. Помню, как у меня тогда светились глаза! Было ощущение, словно это письмо с какой-то другой райской планеты или утопического Эльдорадо! В этом письме таилась моя мечта, моя надежда на какую-то нереально прекрасную жизнь, в которой виделись только яркие картинки. То, что казалось чем-то фантастическим, далеким и недосягаемым, становилось близким, осязаемым и реальным, а надежда всё больше и больше наполняла мое сердце. Попытки моей прагматичной половины докричаться до разума, если таковые вообще имели место, поглощались этой необъятной и всеобъемлющей мечтой.
Кубинца, который продавал приглашения, я знал еще давно, звали его Эрнесто. Познакомился я с ним в техникуме на утреннике, организованном для детей сотрудников, где он учился по обмену. Я был только в начальной школе, а Эрнесто – уже студентом. Мне было очень интересно общаться с иностранцем, особенно из такой далекой страны, как Куба. Мы регулярно виделись, ведь моя приёмная мама была его преподавателем, а я часто посещал её на работе. Со временем я всё меньше и меньше общался с ним, и последнее, что я о нём слышал, – это то, что он улетел обратно на Кубу. Говорили, что он не очень хотел уезжать, так как Молдавия ему, очевидно, понравилась. Более того, он встречался здесь с девушкой, и когда уезжал, то они оба просто рыдали. Со временем я совершенно забыл о нём, он уже стал какой-то тенью моих детских воспоминаний. Я уже списал его со счетов и даже не представлял, что когда-то еще встречу.