Мой покойный муж
Шрифт:
Что у них за новые игры?
Нэт смотрит на него.
— Какого черта… — он к такому тоже не готов.
Подходит кузнец, сбивает с него кандалы. Нэт с удивлением и наслаждением почти трет запястья, поводит плечами, расправляя.
— Не вздумай бежать, — говорит Гордан, кивает на гвардейцев. Нэта пристрелят.
На краю помоста высокая ширма, рядом четыре здоровенных крепких монаха в бурых одинаковых рясах, в накинутых капюшонах. Один из них, очевидно, отец Бенедикт. Не то, чтобы это как-то особенно странно
Не успели?
Нэта подталкивают к ширме, он послушно идет. Разговор со священником требует уединения, все это понятно… И странно в то же время.
Я не вижу, что происходит там, за ширмой, видимо молятся. Нэт никогда не был особенно религиозным, но перед смертью — кто знает. Долго… У Нэта, очевидно, много грехов. Есть, что рассказать.
Потом выходит священник в капюшоне. Потом Нэт. Я почти не вижу его, на него сразу надевают мешок, завязывают, ведут к плахе под руки.
Что же мне так не дает покоя? Я смотрю и не могу понять.
Нэт сутулится. Он идет, вернее, его ведут, сам он не видит, и я даже отсюда вижу, как ему страшно. Мелкая дрожь в руках, опущенные плечи.
Да черт возьми…
Я схожу с ума, наверное?
Его подводят к плахе, заставляют встать на колени, кладут голову… Он обхватывает колоду руками, почти судорожно… я смотрю на его руки… далеко, конечно, не разглядеть, но…
Палач заносит топор.
Удар.
И голова падает в корзину. Все заливает кровью.
Я стою неподвижно, и не могу поверить.
Гордан, сукин сын. Джон… Так вот что. Но требовать объяснений сейчас — будет неразумно, опасно даже.
Сейчас лучше тихо-тихо уехать, сделать вид, что я не видела ничего. И тихо ждать.
Да, тело мне не отдадут, конечно.
Но все увидели, что Этард Муррей мертв.
Глава 11. О пустом доме и полной голове сомнений
В замке Ована было пусто. Кит уехал утром, не дожидаясь никого. А я приехала домой только к вечеру.
В растрепанных чувствах, сама уже не понимая — видела я что-то или нет. Чем дольше я думала, тем больше мне казалось — что нет, померещилось все. Далеко, не разобрать. Я просто придумала себе, не хотела верить. Нэт мертв.
Мне нужно было остаться и хоть что-то узнать.
Но уже не было сил.
Все это — словно пыльным мешком оглушило.
Две бессонные ночи, и до этого сплошные переживания, как только узнала, как только Нэт прискакал ко мне.
После казни я вдруг поняла, что ноги не идут. Просто стояла там, на галерее и понимала, что не могу идти. Не могу и все. Кое-как добралась до своей кареты. Упала внутрь. Заснула по дороге. Проснулась уже недалеко от Ована с гудящей головой и затекшей шеей. Все это слишком для меня.
Что я видела сегодня? Что это значит? Почему?
Нет, сегодня не было сил думать.
Я уснула, проспала до обеда.
А когда проснулась, не могла поверить еще больше. Да нет же, что можно увидеть с галереи под дождем. Да, все это странно, но это было странно с самого начала. При дворе свои игры и так было всегда. Нэт умел играть, а меня это мало интересовало.
И все же, надо поговорить с Горданом. Осторожно поговорить. Если я теперь знаю то, чего не должна знать, то это может быть опасно. Но ведь Гордана я могу не бояться? Лично я. Нет, о доверии речь не идет, конечно, но Гордан не сделает мне ничего плохого.
Или ставки слишком высоки?
Если Гордан знал заранее, то почему предлагал жениться? Он ведь честно предлагал это. Он ведь говорил именно о законном браке, а не том, как бы приятно провести время.
Гордан не знал? Все это придумали почти на ходу в последнюю ночь? Поэтому он с утра был такой злой? Без Гордана все это не провернуть, но не сомневаюсь, что Гордан желал бы Нэту смерти… тем более, что это ломало его планы.
И Нэт не знал. Я видела, он был удивлен таким поворотом. Не понимал, что происходит. Он шел туда, будучи уверенным, что его казнят.
…или я ошибаюсь?
Весь день я проходила со звенящей головой, полной мечущихся в безумном хороводе мыслей.
А на следующий день, к вечеру, приехал Гордан.
Только увидев его, я поняла, что все мои сомнения не напрасны. Гордан напряжен, даже насторожен, аж искрит.
Он знает, наверняка, что я видела казнь, и хочет знать теперь, что именно я видела.
Одно ведь дело разыграть такое представление перед чужими, которым все равно, и другое — перед женой, которая знает много лет…
Сказать ему о своих сомнениях честно? Или сделать вид, что ничего не знаю?
Я подумала, что лучше бы сначала узнать, что скажет сам Гордан.
— Я смотрю, траур ты не носишь? — фыркнул он сходу, разглядывая меня.
Да, на мне бледно-голубое домашнее платье, я всегда его любила.
— Ты ведь сам говорил, что от траура стоит отказаться, — удивилась я. — К тому же, уж будем честны, печаль моя не настолько сильна, чтобы еще больше мучиться в некрасивых платьях. Черный меня старит.
— Ох, Айлин… — Гордан вздохнул. — Тебе идет все. Рад, что ты в добром расположении духа.
— Давай будем честными, Гордан. Смерть Нэта ничего в моей жизни не изменила, я виделась-то с ним пару раз в год. Конечно, очень больно было видеть все это, сложно поверить, и он ведь неплохой человек в целом, но… Только и всего.
И это, по большому счету, правда. Если Кит герцог, то для меня не изменилось ровным счетом ничего.
Гордан криво усмехнулся, скорее каким-то своим мыслям, покачал головой.