Мой преданный враг

Кургат Мария

Но сейчас все было иначе, больше я не та маленькая чумазая девочка, нет, на мне легкое бежевое и очень красивое платье, а в мои густые рыжие волосы вплетена атласная лента.

Я сижу среди колосьев, наслаждаясь летним теплом, звонким пением птиц и солнцем, а затем появляется он. Высокий, статный, в темном длинном плаще с фибулой на правом плече. Длинные темные волосы спадают по плечам ночным маревом, полы одежды развеваются, оголяя мужское тело и узкие штаны. В его руках странный необычный посох, он всегда с ним приходит.

Наши встречи чаще проходят в тишине, но если он начинает говорить… его голос невероятно приятный, успокаивающий и дарящий тепло. Когда у мужчины хорошее настроение, он рассказывает сказки. Я научилась различать его

эмоции. Если в нашу первую встречу бездонные без зрачков глаза испугали меня, то теперь такой взгляд означал довольство: чистые серебряные белки. Когда же они темнели, значит, гость моих снов чем-то недоволен. Каким-то внутренним чувством, я догадывалась, кто передо мной, но ответа на свой вопрос так и не получила. Он никогда не отвечал. Просто приходил, садился рядом, долго всматривался в мое лицо, а затем начинал свою очередную историю.

Мне нравилось это время, любые вопросы отпадали сами собой, оставляя лишь невероятную сказку, в которую я вновь погружалась. Временами мы просто молчали, наслаждаясь теплом и природой. Он любил природу: проводить рукой по колосьям, касаться высоких ветвей или просто подставлять бледное лицо теплому ветерку, слушая звонкие трели кузнечиков. Вот и сегодня, он привычно присел напротив меня, откидывая длинные темные волосы, чтобы начать очередную свою историю…

«Высокая трава легонько касалась ее босых ног. Воздушное платье ласкало точеную фигурку, а длинные густые волосы были заплетены белой лентой в тугую косу.

Звонкий смех ручьем лился вокруг, лаская слух сидевшего под домом мужчины. Он любил наблюдать за Миридой, мог часами смотреть на нее...

Но, как и всегда, замечая своего подопечного, рыжеволосая красавица упирала руки в боки и хмурилась:

— Опять ты встал?!

Он же только улыбнулся. Ему была непривычна такая забота и на удивление приятна. Именно этой смертной девушке он был обязан собственной жизнью. Она выходила его и поставила на ноги, а ведь мужчина был уверен, что не выживет. Его лишили силы, клинка и могущества. Теперь он никто. И все же, здесь, в обычном лесном домике у смертной девушки он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Наверное, впервые за всю свою долгую жизнь. Даже злость ушла, благодаря чему удавалось не вспоминать предавших его брата и сестру.

Он отомстит, когда-нибудь, но сейчас...

— Ран, иди домой, ты еще слишком слаб.

— Я уже достаточно окреп, чтобы не лежать постоянно в постели!

Сейчас ему просто хотелось жить. Он никогда не задумывался, насколько скоротечна жизнь людей и в то же время насколько эта жизнь полна эмоций. За каких-то несколько лет люди переживают столько ярких чувств, сколько он не испытывал и за свое тысячелетие! Только здесь он ощутил себя живым, отступила скука, которая преследовала его последние года. Ведь поэтому он жаждал власти, делал все, дабы не зачахнуть от тоски и уныния. Если еще в первую эпоху²² возрождения, когда рядом с ним был его отец, он получал истинное удовольствие от работы над новыми интересными расами, то во вторую²³ его одолело время, которое принесло лишь разрушения. Правление трех богов пошатнулось, после чего магию Рангора запечатали, а невероятной силы клинок отобрали²⁴…

Мирида недовольно поджала губы, замечая, что ее гость не спешит выполнять просьбу. Тогда она сама подошла и взяла его за руку, помогая встать. Теплая маленькая ладошка, казалось, была наполнена жизнью. Он чуть сжал ее и пошел за девушкой в дом, наслаждаясь этим маленьким мгновением счастья.

— Тебе пока лучше не ходить, — задумчиво кусая губы, предупредила Мирида, — я как с тестом закончу, займусь твоей перевязкой.

Он не стал спорить, лишь шутливо уточнил, что с такой строгой сиделкой совсем отучится ходить. В боку неприятно пульсировало и, кажется, разошлись швы, но он не чувствовал боли. Сейчас это казалось такой мелочью, особенно после

всего пережитого. Бой с братом вымотал его до изнеможения, не говоря уже о ловушке, благодаря которой его победили.

Мужчина мотнул головой, отгоняя неприятные мысли и сосредотачивая все свое внимание на Мириде. Тонкие пальцы девушки замешивали тесто, а вылезшие из косы короткие прядки волос падали ей на лицо. Она их все время сдувала, но они упрямо возвращались на прежнее место.

Рангор улыбнулся и встал, чтобы осторожно заправить прядки обратно в прическу.

— Спасибо, — она улыбнулась, и только ради этой улыбки он готов был находиться здесь вечность.

Кто бы мог подумать, что обычный человек так западет ему в душу. Тот, кого он всегда презирал и ненавидел, уничтожал целыми кланами и не щадил – последнее творение его отца, родило в нем столь яркие чувства. Он впервые искренне восхищался человеческой расой, часами слушая пение Мириды. Тонкий женский голос лился звучной рекой, проникая в самые глубинки души. Кажется, отец называл это талантом. Рангор прекрасно помнил тот день, когда Безымянный бог решил наделить людей этой невероятной способностью. Талант к искусствам: пению, рисованию, фехтованию. Кто-то уже рождался с возможностями, а кому-то приходилось много трудиться, чтобы достичь таких же высот, как у талантливого человека. Рангор никогда не понимал, как отец выбирал, кого одарить столь редкой способностью. Но сейчас он вдруг осознал, что выбора и не было никогда. Каждый человек наделен талантом, только сам еще не знает, каким именно. У Мириды было много талантов, не только к пению. Может, в этом причина? Именно пение привлекло его? Или дело в нем? Ведь больше у него нет силы, он даже теперь не бог. А кто? Человек? Смертный? Наверное, ведь иначе он не мог бы пребывать здесь, в мире людей. Но почему же тогда чувствует за печатью отголоски собственной магии? Он и сам не знал, кто теперь, и только Мирида давала ему силы не зачахнуть в этом смертном мире.

Она не задавала вопросов и не спрашивала, где-то глубоко внутри понимая о том, что не стоит. Неделя. Ровно неделя прошла, как она нашла умирающего мужчину в снегу у замерзшей реки, недалеко от своего дома. Шансов, что несчастный выживет, практически не было, но каким-то чудом его душа цеплялась за тело. Были моменты, когда она была уверена, что все – не справилась, а он вновь и вновь открывал затуманенные серебром глаза без зрачков, чтобы в следующую секунду снова провалиться в беспамятство. Мирида догадывалась, что перед ней не человек, и старалась не привязываться к нему, только вот сердцу не прикажешь…

Дни летели один за другим, все быстрее приближая его уход. Как она ни старалась уложить Рана, как сам он представился, уговаривая, что рано еще вставать, прекрасно понимала – мужчина идет на поправку слишком быстро, а значит, скоро оставит ее.

Она не была глупа, чувствовала, что и он не равнодушен к ней, только вот гложет его что-то, однако спросить не решалась.

Все произошло в один из вечеров. Никто из них не знал, что так случится. За окном постепенно сгущались сумерки, а девушка уже привычно выставляла на стол посуду для ужина. Ран сидел рядом, как и всегда, лишь наблюдая. Ничего не предвещало беды, когда неожиданно ощутимо потемнело. Не постепенно, как это обычно бывает, а резко. Просто в какой-то момент небо стало черное с фиолетовым отливом.

Мирида тут же напряглась и настороженно выглянула в приоткрытое окошко над столом.

— Что такое? – с удивлением спросил мужчина, замечая резкую перемену в настроении девушки.

— Ты разве не знаешь? – она искренне удивилась, поспешно захлопывая ставни.

— Не знаю чего? – не понял Ран, помогая Мириде закрыть и двери.

— Призрачные волки!

Он действительно не знал, впервые слыша о таком названии. Боги редко интересуются делами смертных.

— Они приходят неожиданно, — быстро проговорила девушка, — от них невозможно укрыться ни в доме, ни в лесу, нигде. Это происходит дважды в год и всегда в разное время!