Мой прекрасный князь
Шрифт:
Кажется, ей лечиться пора. Совсем с катушек съехала от переживаний. А ведь скоро, когда ему стукнет восемнадцать, она и вовсе потеряет над ним контроль…
Этот ушлый Игорь на него слишком большое влияние оказывает. Ярик легко внушаемый и впитывает всю лапшу, которую впаривает ему дружок, развесив уши. Как бы от него технично избавиться, чтобы сын ничего не заподозрил…
В глубине души Василиса, конечно, понимала: глупо сваливать вину на постороннего парня. Если человек не захочет, никто на него влияние не окажет, хоть в лепешку расшибись. Значит, ему самому это нужно. Если не Игорь, нашелся бы кто-нибудь другой, с более развесистой лапшой. Выходит, потребность у Ярика быть ведомым…
В кого он такой, интересно? Василиса считала, что сама она сильным характером не обладает. Только в критических ситуациях умеет концентрироваться и начинает действовать, не узнавая себя. Но никогда и никому не удавалось заставить ее делать то, чего она не хочет…
С папашей тем более все сложно. В каких-то вопросах Елисей принципиальный и до последнего отстаивает свою независимость. А потом вдруг становится инфантильным и ведет себя совсем как сынок… Вел. Она давно с ним близко не общалась и слабо представляла, что отец Ярика представляет собой в данный момент. Может, сильно изменился…
Заскрежетал ключ в замке. Василиса встрепенулась, на цыпочках подкралась к двери комнаты и прислушалась. Не стоит вылезать в прихожую прямо сейчас, чтобы не спугнуть…
Раздались приближающиеся шаги. Она едва успела отпрянуть, когда в дверь постучали.
– Мам, привет, ты дома?
Нет, блин, уехала к любовнику… Чего стучит-то? Сама всегда так делала, вот и приучила на свою голову. Как будто ей есть что скрывать.
Секунду помедлив для приличия, Василиса открыла и замерла на пороге:
– Привет.
Взглянула на него, и сердце привычно дрогнуло. Неужели этот высокий красивый парень – ее сын? Волосы светлые, лицо с тонкими чертами, четкие скулы – все как у отца. Когда они с Елисеем познакомились, ему столько же лет было…
– Мам, извини. Не знаю, что на меня нашло…
Ярик смущенно потупился, а Василиса даже в первый момент не поняла, о чем он. Ну да, они же утром поругались, и он ушел, точнее убежал, хлопнув дверью… Сейчас все это казалось неважным и незначительным.
– Да ладно, – ответила она, удивляясь самой себе. – Проехали. Есть будешь?
Он поднял глаза:
– Есть не буду, а чаю выпью.
Это было что-то новенькое. Если отказывался ужинать, просто закрывался у себя без всякого чая.
– Пойду поставлю, – отозвалась Василиса, тщательно скрывая удивление.
– Переоденусь, руки помою и приду, – обстоятельно доложил Ярик, скрываясь в комнате.
Она ставила чайник, выкладывала печенье, резала хлеб – вдруг он захочет бутербродов, – а в душе все пело. Сын дома! Не огрызается, не смотрит исподлобья, не сидит безвылазно, закрывшись у себя, а нормально с ней разговаривает. Он даже извинился! Сейчас они будут пить чай, и боже упаси хоть словом обмолвиться об утренней ссоре. Это все потом…
Василиса настолько привыкла чувствовать к сыну постоянное раздражение вперемешку с беспокойством, что ощущение казалось новым и неожиданным. Неужели есть родители, у которых в отношениях с детьми всегда царят мир, дружба и взаимопонимание?
Ярик появился на кухне, такой близкий и родной в домашней одежде, что Василиса с трудом подавила желание обнять его. Нет, не стоит пугать мальчика слишком бурным проявлением родительских чувств.
– Садись, – кивнула она.
– А ты?
– Я сейчас. – Василиса налила чай и устроилась за столом с чашкой. – Бутерброды будешь?
Он помотал головой:
– Нет.
– Где-то поужинал? – осторожно поинтересовалась она.
Ожидала очередного взрыва, но Ярик спокойно ответил:
– Ну да. В клубе.
Василиса затаила дыхание.
– В каком клубе?
– В котором я выступаю.
Похоже, сегодня она узнает о сыне больше, чем за минувшие пару месяцев. Странности начались с приходом осени, когда он перешел в одиннадцатый класс…
– Ты выступаешь в клубе? – уточнила она нарочито равнодушным голосом.
Только бы не спугнуть… Василиса еще с младших классов уяснила: если сын что-то рассказывает, надо бросать все дела, даже самые неотложные, и внимательно слушать. Телефон убрать и даже не смотреть в его сторону. Она так и поступала, поэтому была в курсе мемов, приложений, игр, прикольных видосов из соцсетей и прочей дребедени, которая волнует подростков. Благо тогда Ярик не замыкался в себе и все ей выбалтывал, находя самого благодарного слушателя. Получается, всякую ерунду рассказывал, а главное утаил…
– Ну да, – ответил сын невинным тоном, словно признался, что в студию бальных танцев записался. – Он совсем небольшой, «Ночная птица» называется.
– С Игорем? – вырвалось у нее, будто это было главным.
– Ага.
– И как… часто?
– Да по выходным. Еще по праздникам иногда…
Василиса бессильно вздохнула. Час от часу не легче.
– Как ты вообще попал в этот клуб? – Впрочем, вопрос был излишним, она уже сама догадалась: – Игорь привел?
– Да, – неохотно признал сын. – У него там то ли знакомый, то ли родственник работает…
– С чем выступаешь, со стендапом?
Все-таки надолго ее не хватило, не удержалась и начала неуместно острить. Сама, блин, стендапер недоделанный!
– Спасибо, мама, – не обиделся Ярик.
Повезло ей, что у него сегодня хорошее настроение. Обычно сразу начинал орать.
– Я музыкалку закончил, забыла? – Он взглянул на нее и поправился: – Окончил.
– Ты там на фортепиано играешь?
– На каком еще… – сразу завелся он, но почему-то моментально успокоился и пытливо взглянул в ее лицо: – Издеваешься, да? Пою.