Мой профессор
Шрифт:
Дверь за его спиной открывается, и сразу же вечер настигает нас. Шум от красной ковровой дорожки заполняет фойе, и его друзья, смеясь и разговаривая, направляются прямиком к нам, стремясь вернуть своего принца. Я нерешительно делаю шаг назад, не совсем уверенная, куда идти дальше.
Мне бы хотелось, чтобы мы с Александром остались одни где-нибудь в тихом месте и могли поговорить. Хочу знать все о нем, об Эммете и об их детстве. Хочу спросить его, насколько хорошо он знал мою мать, много ли времени они проводили вместе, как одна большая счастливая семья, до того, как они
Александр с едва заметной гримасой смотрит на своих друзей, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Послушай, сегодняшний вечер… ну, я бы не выбрал этот вечер для первой встречи с тобой. Эти мероприятия для меня — больше работа, чем что-либо другое. Детская больница…
Я спешу прервать его.
— Все в порядке. Я понимаю.
Он вздыхает.
— Хорошо. Возможно… будет лучше, если ты сегодня заляжешь на дно. Здесь так много журналистов и фотографов…
Я киваю, давая ему понять, что полностью согласна. Он нисколько меня не обижает.
Не уверена, что готова к последствиям, если люди здесь узнают, кто я такая. Известность — вещь капризная.
Он смотрит мне за спину, нахмурив брови, как будто обдумывает план.
— Позволь мне только разместить моих друзей, а потом, вероятно, мне следует пройтись по залу, иначе мой отец оторвет мне голову. Иди в один из баров внутри и подожди меня. — Он качает головой, не в силах удержаться от улыбки. — Не могу поверить, что ты действительно здесь. — Затем его глаза расширяются в тревоге. — Что бы ты ни делала, не уходи, пока мы не поговорим.
— Ладно. Не уйду, — обещаю я, не в силах удержаться от того, чтобы не улыбнуться ему в ответ.
Это кажется нелепым, но я хотела бы еще раз обнять его, прежде чем он уйдет. Вместо этого остаюсь стоять на месте, пока он и его друзья направляются в бальный зал.
Александр всегда казался более общительным, чем Эммет, и сегодняшний вечер подтверждает мои подозрения на его счет. Я потягиваю напиток возле одного из баров, наблюдая, как он обрабатывает помещение. Перескакивает от гостя к гостю, пожимая руки, одаривая улыбками, любезно фотографируясь со всеми, кто попросит. Его друзья занимают столик в дальнем углу зала, привлекая внимание не своим шумным поведением, а своей красотой и интригой. Интересно, каково было бы сидеть среди них и поддерживать разговор, который они ведут.
Я пью второй коктейль, когда Александр, наконец, отрывается от работы, чтобы найти меня. Он приближается, все еще разговаривая с людьми, мимо которых проходит, но когда его глаза встречаются с моими, выражение лица меняется. На смену его публичной персоне приходит более доступный человек.
Он машет в сторону моего бокала.
— Что пьешь? Это вкусно?
— Их фирменный коктейль на этот вечер. Он цитрусовый и сладкий, — говорю я ему.
Он кивает и просит у бармена еще один, прежде чем облокотиться на стойку и посмотреть на меня. Секунду мы молчим. Он просто смотрит на меня, как будто не верит своим глазам.
Не
— Ты действительно похожа на Кэтлин.
Я улыбаюсь.
— И ты тоже похож на свою мать.
— Ты с ней встречалась?
Качаю головой.
— Я видела ее только на фотографиях. Она все еще во Франции?
Он кивает.
— Отказывается покидать Париж. Она настоящий сноб по отношению к городу.
Думаю, я бы тоже была такой, если бы жила там.
— Почему ты в Бостоне? — спрашиваю его.
— Работаю. А ты?
— Работаю.
Его глаза задумчиво прищуриваются.
— Сколько тебе лет?
— Мне только что исполнилось 25. А тебе? 30?
— Да, а Эммету — 33.
Не могу удержаться от смеха над тем, как все происходит. Это как быстрое свидание, только без возможности любовной связи.
— Это странно?
— Немного.
Я наклоняюсь вперед, взволнованная возможностью утолить свое любопытство.
— Где ты обычно живешь?
— В основном в Париже, но за последние несколько лет я так много путешествовал по работе, что едва ли задерживаюсь на одном месте дольше нескольких месяцев.
Хмурюсь, только сейчас осознавая, что у него нет сильного французского акцента, как я думала. Я говорю ему об этом, а он пожимает плечами.
— Мы с Эмметом учились в Сент-Джонсе больше десяти лет, и мне пару раз надирали задницу за мой акцент. Было лучше без него.
Конечно. Я знала, что они учились именно там. Сент-Джонс — это школа-интернат на севере штата Нью-Йорк, куда представители элиты со всего мира отправляют своих детей якобы учиться, но на самом деле это для того, чтобы они могли общаться с детьми из других известных семей.
И все же обидно за акцент.
— Твой тоже не такой, каким я его себе представлял. Но Кэтлин была американкой, так что это все объясняет.
Я зацикливаюсь на слове «была».
Значит, он знает, что моя мать скончалась. Я не была уверена.
Какая-то часть меня цеплялась за надежду, что Александр и Эммет ничего не замечают. Так было легче думать о них лучше. Но если он знал, если они все знали, и никто из них не протянул мне руку помощи за эти годы…
Мои мысли превратили вечер в безрадостное событие. Надо бы забыть об этом и наслаждаться моментом, но гордость не позволяет оставить несправедливость без внимания.
— Почему ты никогда не пытался связаться со мной? Хоть как-нибудь?
Его добродушное выражение лица меняется. Я порчу наш момент, омрачаю его грозовыми тучами.
— Ты должна понимать, насколько сложна вся эта ситуация.
— Это не обязательно должно быть так, — говорю я, как наивный ребенок.
Он проводит рукой по волосам.
— Мой отец и Эммет…
— Не хотят иметь со мной ничего общего.
Он тяжело вздыхает.
— Не надо приукрашивать. Я знаю правду.
Он принимает напиток от бармена и делает большой глоток, прежде чем ответить.