Мой пылкий рыцарь
Шрифт:
— Это не имеет значения, — коротко бросила она.
— Для меня — нет, но отцу незачем знать, какие чувства питает к тебе этот норманн. Он не преминет этим воспользоваться, и ты окажешься между двух огней.
— Вряд ли… Но хватит об этом. Послушай, что я тебе скажу, Колин! Гейбл обязательно вернется и сравняет Кенгарвей с землей. Если таков будет приказ короля, у Гейбла не будет выбора. Нам остается молиться, чтобы воины Бельфлера участвовали в этой операции!
— Не понимаю, почему об этом нужно молиться. Какая нам разница, кто придет под наши стены?
— Гейбл не станет ненавидеть человека
Колин со вздохом провел рукой по своим длинным, плохо подстриженным рыжеватым волосам.
— Тогда мы обречены. Эти люди не остановятся, пока не превратят Кенгарвей в груду пепла и не потопят его в море крови.
— Вот именно! Поэтому я прошу тебя, если — вернее, когда — на нас нападут и ты увидишь, что битва проиграна, обещай мне сдаться человеку из Бельфлера.
— Зачем? Чтобы меня заковали в цепи и приволокли к королю? Я предпочитаю умереть от удара меча, чем подвергнуться мучительному наказанию, которое изобретет для меня король!
— Нет, тогда у тебя появится шанс остаться в живых. Гейбл поклялся, что постарается сохранить жизнь всем, кто не повинен в предательстве. С отцом все ясно — он обречен с той самой минуты, когда у реки была выпущена первая стрела. Но ты не обязан умирать вместе с ним! И ты, и другие наши братья останутся в живых, если сдадутся Гейблу. Он вовсе не намерен уничтожить весь наш клан. Он хочет мира и надеется договориться по-хорошему с сыновьями человека, с которым не сумел прийти к согласию.
— А как он намерен поступить с его дочерью? — тихо спросил Колин.
— Сохранить жизнь. Ничего другого он сделать не может. — Эйнсли с грустью улыбнулась, откидываясь на жесткие, набитые сеном подушки. — Он слишком хорош для такой девушки, как я… Так поклянись мне, Колин, что сделаешь все, чтобы спастись самому и сохранить жизнь нашим братьям!
— У меня нет никакого желания умирать, Эйнсли. Только когда брат ушел, девушка поняла, что так и не добилась от него желаемого обещания. Она вздохнула. Наверное, Колин не поверил тому, что она рассказала ему о Гейбле, считая, что, ослепленная любовью, она не замечает очевидного. Надо постараться переубедить брата. Время еще есть — пройдет несколько недель, а то и месяцев, прежде чем начнется битва. Возможно, только весной Дуггану Макнейрну придется заплатить за свое предательство.
Эйнсли беспокоила судьба Рональда, а при мысли о Гейбле внутри у девушки все переворачивалось. Однако она постаралась выбросить из головы печали и тревоги. Ей надо побольше отдыхать и набираться сил, чтобы поскорее поправиться. Прежде чем война придет под стены Кенгарвея, она должна поговорить с отцом. Надо постараться внушить Дуггану, что если для него все кончено, то пусть хотя бы попытается спасти клан. Такая дерзость может дорого ей обойтись, но Эйнсли не собиралась отсиживаться в своей уютной комнате, когда под угрозу поставлены жизни множества людей. В крайнем случае
Погружаясь в сон, Эйнсли помолилась за Рональда. Хорошо бы его нашли, причем живого! Она так привыкла к этому славному старику, к его ненавязчивым мудрым советам… Да в конце концов было бы просто несправедливо, если бы за предательство лэрда поплатился его ни в чем не повинный родственник! Эйнсли помолилась и за Гейбла. Она заметила, как он был взбешен, когда отец обрушился на нее с кулаками. Наверняка рыцарь чувствует себя виноватым в том, что с ней произошло. Значит, она должна обязательно встретиться с ним хотя бы раз, чтобы снять с его души эту тяжесть.
Глава 15
— Вы должны поговорить с парнем, — сказал Рональд, обращаясь к двум молодым людям, которые, понурив головы, сидели у его кровати. — Он уже неделю грустит. Разве этим поможешь делу?
Джастис обменялся взглядом с Майклом и обернулся к Рональду:
— Я думаю, Гейбл сам это понимает. Он не хуже нас знает, что придется доложить королю о неудаче и, следовательно, обнажить меч против вашего клана.
— Да, похоже, этот дурень Дугган не оставил пареньку выбора…
— Ты поразительно спокойно относишься к тому, что твой клан подвергнется уничтожению!
— Наши люди долгие годы прожили под угрозой уничтожения — с тех пор как мой отец был молодым, а может быть, еще раньше. К этому нельзя относиться спокойно, потому что — хотите верьте, хотите нет — в нашем клане есть вполне достойные люди, а теперь им придется платить за кровавые преступления своего лэрда. Но, как я уже сказал, меч давно занесен над нашими головами, и хотя мне жаль, что сейчас этот меч окажется в руках сэра Гейбла, но я его не виню. По-моему, больше всего он встревожен тем, что в стенах Кенгарвея находится Эйнсли.
— Ты прав, — согласился Майкл. — Еще его волнует то, что он, сидя на берегу, наблюдал, как ее избивали, и не вмешался. Конечно, он ничем бы не смог ей помочь, и все же это удар по мужской гордости.
— Пора ему прекратить лить слезы по своей избитой гордости и заняться делом, — наставительно изрек Рональд и улыбнулся в ответ на смех обоих молодых людей. — Я бы и сам отправился на выручку моей девоньке, но силенок маловато…
— Да ты должен Бога благодарить, что вообще остался жив, старый ты дурень, — укоризненно заметил Джастис. В его голосе звучала неподдельная нежность к старику. — Подумать только — получил стрелу в грудь, искупался в ледяной воде, потерял море крови… Да я был просто поражен, когда увидел, сколько ее вытекло из твоего старого тела!
— Клянусь отныне не давать ей так свободно разгуливать. Пусть остается там, где ей положено! — рассмеялся Рональд и тут же, поморщившись, закашлялся. — В общем, так, ребятки. Придется вам взять себя в руки и поговорить со своим кузеном. Или кишка тонка?
— Что? — гневно вскричал Майкл, принимая эту подначку за оскорбление, но Джастис остановил его.
— Наша тетка и кузина советуют то же самое, — признался он.
— Тогда зачем же медлить? — удивился Рональд. — Каждый день промедления дает Дуггану возможность усилить оборону.