Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Мне хотелось, чтобы вы хоть чуть-чуть отдохнули, - смутилась я. Решительно заставила взять себя в руки и поинтересовалась.
– Милорд, прикажете подавать завтрак?
Неделя прошла спокойно. Я обвыклась, Каталина не бунтовала, Джон стал относиться ко мне с симпатией. В понедельник мы вычистили дом - все заблестело. Во вторник состоялся обед - те пятеро, что приглашаются на обед милордом, оказывается, пишут у него диплом. Из них я опознала только графа Троубриджа - видела на поляне, где фехтовали мои сыновья.
Отметила, что по тому количеству
Утром следующего дня я отправилась прогуляться в деревню. Вилли, который каждый день приходил в поместье, на работу, отправился меня сопровождать.
– Вилли, - спросила я у него.
– А ты где-нибудь учишься?
– Я умею читать, писать и считать, госпожа, - гордо сказал мальчишка.
– Я ходил в школу при храме Стихий. Три года.
– А кем бы ты хотел стать?
– Все равно - кем, - нахмурился Вилли.
– Только бы выбраться отсюда. И маме помочь мелких поднять. Она совсем измучилась. А я... не хочу слугой быть.
Хотела погладить его по голове, но удержалась - мало ли обижу.
– Нет, госпожа, вы не подумайте, - вдруг засуетился он.
– Я вам благодарен и... мне нужна эта работа, но...
– Все в порядке, - успокоила его.
– Я понимаю.
Хотела спросить про отца. Но - прикусила язык. Мало ли что...
– Я уже все решил, - серьезно сказал Вилли.
– Мне бы только до шестнадцати лет вес набрать, чтобы меня в армию взяли. А там... И жалование можно будет маме отдавать. И потом - если все будет в порядке - в дорожники устроиться. Отставников милорд Верд организовал так, чтобы они должности при государственных трактах получали. А если что... Опять же - пенсия моим будет.
Покачала головой - такие взрослые рассуждения от такого малыша.
– А сколько у твоей мамы детей?
– Со мной - четверо, - ответил мальчишка. И вдруг, словно решившись, признался мне.
– Вообще-то я хотел бы мосты строить. Через реки.
Мы прошлись по рынку. Я купила огромных краснощеких яблок. Отобрала несколько с собой. Договорилась, чтобы остальные доставили в поместье. Да побольше! Побольше!
Уже на выходе с рынка мое внимание привлекла женщина с ягодами, похожими на крупную малину. Попросила попробовать. И даже зажмурилась от удовольствия. Сладко!
– Возьмите, госпожа, - обратилась ко мне женщина.
– Я лимарру в лесу собирала, хорошая ягода. Последняя. Еще неделя от силы - и отойдет.
– Эту я заберу, - кивнула я на два оставшихся туеска.
– А к выходным вы можете такой же набрать - и принести ее сразу в поместье милорда Верда?
– Конечно, госпожа!
– радостно закивала женщина.
"Вот мальчишки обрадуются!" - подумала я.
Больше мне ничего не приглянулось - и мы отправились в обратный путь. Уже на выходе из деревни я вспомнила, что не зашла в лавку к мяснику и не уточнила - мы решили печь пироги с мясом и грибами - и нам на завтра нужна была говядина.
Поэтому я отправила Вилли с поручением, а сама поставила корзинки с яблоками и малиной на землю и приготовилась ждать моего помощника.
– И все-таки милорду Верду как-то не везет на женщин!
– раздался чей-то оглушающий мужской голос.
– И что тебе-то за печаль в этом, сержант!
– загоготал другой такой же не тихий бас.
– Да я!!!
– взревел голос.
– За командира!!!! Переживаю.
– И за всеми его бабами присматриваешь?!
– новый издевательский голос.
– Да пошел ты!!!
Я поняла, что остановилась на изгибе мощеной булыжниками улочки, куда долетали вопли из трактира неподалеку, который как раз и находился на окраине деревушки.
– Да сколько у него тех женщин было?
– этот голос был совсем пьяненький. И мирный.
– Сначала... Луизочка эта - вся такая... Он еще жениться хотел. Потом, когда она за барона своего замуж выскочила - всяких актрисулек и балеринок было...
– Не-ме-ря-но!
– снова раздался самый громкий голос.
– Силен командир!
Звон посуды и крики:
– За командира! За милорда Верда! Бра-бра-бра!!!
Потом кто-то расстроено протянул:
– А теперь у него - что за крокодилица?
– Графиня какая-то. Все фифу из себя корчит - а сама - змеюка-змеюкой...
– Да... Лучше уж честные давалки за деньги, чем эта...
Тут ко мне подбежал Вилли с докладом, что поручение выполнено. И отвлек меня от подслушивания интереснейших сведений о моем хозяине. Я вздохнула, но при ребенке стоять и следить за разговором пьяных солдат было не ловко. Поэтому мы отправились домой.
Вечером, после того, как все дела были переделаны, Вилли - покормлен и отправлен домой, я отправилась на прогулку. С собой я взяла один из туесочков с малиной. Быстро пересекла сад и цветник, вышла за калитку и направилась к любимому огромному камню. Там с одной стороны были удобные выступы. По ним я забралась на самый верх. Уселась, расправила юбку. И стала любоваться на солнечные закатные лучи, что пробивались через кроны деревьев, не забывая класть ягодки на язык.
..Значит, женщин в жизни милорда Верда - не мало. Хотя, странно было бы думать что-то другое... Так, мать, а тебя-то это все каким боком задевает и раздражает?
Тут я прислушалась к себе и осознала - мда... И задевает. И раздражает. И с чего вдруг? Он мне кто - хо-зя-ин. И человек, давший нам приют и защиту в сложное время. Так что - пеки свои блинчики, радуй милорда и... все.
Тут в мои мысли ворвался крик:
– Госпожа Лиззард!
Я подпрыгнула на камне, понятное дело - потеряла равновесие и стала падать вниз. Я даже не успела понять, что происходит - не говоря о том, чтобы испугаться. Меня подхватила какая-то сила - обжигающе горячая, но аккуратно-нежная, и водрузила обратно на камень.