Мой ректор военной академии
Шрифт:
Серый день ползет лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.
Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Все такая чертовщина!
Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю...
– Браво, - неожиданно сказал милорд Верд.
– Мне понравилось. Хотя сложно представить вас курящей.
– А меня стихотворение шокировало, - заявил милорд Милфорд.
– Дама - и курить...
Я улыбнулась.
– А почему стихотворение не о любви?
– съехидничал гость хозяина дома.
– Дамам же положено любить стихи о любви!
– Не знаю, как у других дам... Плохо у меня, наверное, с любовью, - рассмеялась я, краем глаза заметив, что милорд Верд нахмурился еще больше.
– Госпожа Лиззард, - никак не мог уняться милорд Милфорд.
– Может быть, вы еще поете?
– Только если решусь нанести вам тяжелую душевную травму.
Не говорить же ему, что я пою только в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. И исключительно романсы. И исключительно мимо. Но тогда у меня душа поет - и какие там ноты...
– А почему такой выбор стихотворения все же?
– спросил у меня милорд Верд.
– Осень же...
– Осень, - согласился милорд. И в его голосе послышалась какая-то тоска.
– Да бросьте вы, господа... И дамы! Осень - это не повод для грусти, - продолжил улыбаться милорд Милфорд, но мне в его улыбке почудилось что-то не натуральное. Будто ему и самому было ничуть не веселее, чем его другу, но он изо всех сил старался его вовлечь в разговор - и отвлечь от мрачных мыслей.
– Милорд Милфорд, могу я задать вам вопрос?
– проговорила я.
– Попробуйте, - усмехнулся он.
– Вот вы говорите, что дамам положено любить стихи о любви. А вам? Вам лично какие стихи положено любить?
– Прославляющие величие Империи, без сомнения, - ответил начальник контрразведки.
– А вы, милорд?
– совсем уж осмелела я и обратилась к хозяину дома.
– Я вообще стихов не люблю. Больше устав военной службы, - милорд упорно пил мутный гномий самогон. И становился еще мрачнее.
– Не верьте ему, госпожа Лиззард, - рассмеялся его гость.
– На самом деле у Рэ натура нежная. И изысканное стихосложение ему нравится. Только он это скрывает. Ему не по статусу.
– Вот именно, - отрезал милорд.
– Мне много что не по статусу.
– Вы что-то еще хотели спросить, госпожа Лиззард?
– спросил у меня внимательный начальник контрразведки.
– Да, - не удержалась я.
– Спрашивайте, - разрешил мне хозяин дома.
– А почему вы называете друг друга так странно?
– Шир и Рэ?
– улыбнулся милорд Верд.
– Именно так, - кивнула я.
– Понимаете...
– заговорил милорд Милфорд.
– Когда мы познакомились в академии - нам, кстати, было по четырнадцать лет, как вашим сыновьям... В общем, Рэ тогда бунтовал и отказывался отзываться на фамилию отца...
– Усеченную фамилию, - поправил его мой хозяин.
– Не Тигверд же. А так - для бастарда - Верд.
– Ты же понимаешь, что тогда еще наследный принц Фредерик ничего большего для тебя сделать не мог, - мягко сказал ему друг.
– Понимаю, - пожал плечами незаконнорожденный сын императора.
– Так вот кадет первого курса требовал, чтобы его называли Рэ - по роду матери. И только я один согласился. И потребовал в ответ то же самое. Позвольте представиться, госпожа Лиззард, - начальник контрразведки поднялся.
Я не усидела - и поднялась тоже.
– Эдвард Грегори Шир, милорд Милфорд.
И он церемонно склонился передо мной. Я присела в реверансе и протянула ему руку. Он над ней склонился - и вежливо коснулся губами кончиком моих пальцев.
– За знакомство надо выпить, - дал сам себе распоряжение милорд Верд. И сам поспешил его выполнить. В результате у мужчин в руках оказались рюмочки с гномим самогоном, а у меня - вишневая наливка.
Мы выпили.
Я во все глаза смотрела на начальника контрразведки, ожидая продолжения рассказа. Не дождалась. Поэтому спросила:
– То есть Шир вы по матери?
– Именно так, миледи. Милфорд - титул не родовой, а пожалованный императором за заслуги. И тогда я еще им не был. А на фамилию отца я не откликаюсь. Вообще.
Больше в разговор его завлечь не удалось. Милорды выпили еще крепкого алкоголя. Потом еще. И милорд Милфорд удалился. Хозяин дома пошел его провожать, перед этим отпустив меня отдыхать.
На следующий день все повторилось. После ужина Оливия пригласила меня в гостиную по приказу милорда Верда.
– Милорд, - зашла я - и присела в положенном поклоне.
– Добрый вечер, - улыбнулся мне хозяин дома.
– Присаживайтесь.
И он указал на кресло напротив своего.
– Как вы себя чувствуете?
– Не плохо, - осторожно ответила я.
– Я к вам с просьбой.
– Конечно, милорд. Что я должна сделать?
Он сморщился, словно услышал что-то на редкость неприятное.
– Я думаю, вы поняли по вчерашнему вечеру, что Шир принес мне неприятные новости. И теперь я должен принять важное решение. От него зависит жизнь человека. Хорошего человека... Я должен поступить определенным образом. И я это знаю. И все это знают... И никому не приходит в голову, что я могу поступить как-то по-другому...
Милорд замолчал, опять уставившись в огонь.
Он не хотел совета - нет. И я это знала. Кто я такая, чтобы что-то советовать ему, тем более будучи абсолютно не в теме проблемы. Я поняла, что просто ему хотелось почувствовать человека рядом...
– Но я пытаюсь понять, смогу ли я видеть себя в зеркало, если поступлю как должно...
– Если от вас никто не ожидает сюрприза, может, стоит удивить? В том числе и самого себя?..
– неожиданно вырвалось у меня.
– Спасибо, - улыбнулся он.