Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Сударыня, не испытывайте терпение нашего начальника, - с угрозой в голосе обратился ко мне кто-то из сопровождающих.
– Если бы я еще понимала, куда и зачем меня привезли, - проворчала я.
– А...
– отозвался чей-то неуместно-жизнерадостный голос, - госпожу отравительницу привезли!
Я огляделась. Обладателем голоса оказался молодой совсем человек - моложе меня, должно быть. Но при его появлении все служащие, находившиеся возле экипажа, подтянулись и встали по стойке смирно.
–
Хмуро посмотрела на молодого мужчину - не слишком ли он молод для такой должности. Начальник управления весь лучился энтузиазмом.
– Пойдемте-пойдемте. Нам есть, о чем поговорить.
Мы зашли в кабинет - и мне предложили присесть. Честно говоря, я приготовилась еще раз повторять рассказ о ночных событиях. Но господину Монтесье удалось меня удивить.
Он просто взял со стола какую-то бумагу и положил передо мной.
– Подписывайте, - приказал он мне, не прекращая улыбаться.
– Что это?
– спросила я, не притрагиваясь к бумаге.
– Признательные показания.
– Какого рода?
– А какая вам, собственно, разница. Не хотите, чтобы вам подпортили вашу симпатичную мордашку - подписывайте.
– Вы позволите?
– кивнула я на бумагу.
– На здоровье, - рассмеялся он.
– Только не тяните.
Я взяла бумагу - и стала читать.
О как! Я, оказывается, была шпионкой Османского ханства и наемной убийцей заодно. Меня заслали на территорию Империи с приказом уничтожить милорда Верда, бастарда Императора. Я втерлась ему в доверие, стала его любовницей - и потом отравила за ужином. Во время побега меня задержали сотрудники Уголовной полиции. Я бешено сопротивлялась, нанесла увечья нескольким из них.
– Бред!
– отложила я в сторону документ.
– А это и не важно, - мужчина уже не улыбался.
– Вы влезли в мужские игры, милочка. Поэтому на жалость можете не претендовать. Да и всякие ваши бабские штучки не подействуют.
– При чем здесь жалость? Целитель, который прибыл с милордом Милфордом, признал, что мой хозяин был отравлен какой-то там змейкой. Я так понимаю, он принес ее из дворца. Так что версия о том, что я отравила его за ужином не выдерживает никакой критики... Кстати, ужинал он не дома, а опять-таки во дворце.
– Вот видите, как хорошо!
– снова обрадовался он.
– Вы уже признались, что подсунули милорду магическую тварь. Теперь мы перепишем документ - вы его подпишите. И все свободны.
Я пожала плечами. Пусть переписывают - все время какое-то пройдет. Только радовалась, что Рэм и Пауль считаются родственниками милорда Верда - и их не тронули.
– Господин Монтесье!
– вошел молодой парень с пером и новой бумагой в руках.
– Все в лучшем виде.
– Пожалуйста, сударыня, - любезно улыбаясь, только что не кланяясь, подошел ко мне начальник Уголовной полиции.
– Вы же понимаете, что это все - не правда?
– А какая разница? В такой истории - главное - кто первый раскроет заговор. И отчитается перед императором.
– Но кто-то же покушался на лорда Верда. Разве вы не думаете, что императору бы хотелось узнать, кто на самом деле покушался на его сына?
– Да не твоего ума это дело, - равнодушно сказал мужчина.
– Да и не моего, в общем-то.
– А что - ваше дело?
– Дворянство получить для своих будущих детей. Кстати, во второй бумаге надо будет раскрыть сеть заговорщиков, которыми ты руководила.
– Бред, - прошептала я.
– Перечислишь всех, с кем встречалась, пока жила в доме милорда. Будет из них сообщников делать, - словно и не услышав меня, продолжил господин Монтесье.
– Хватить тянуть, подписывай.
Я взяла бумагу в руки, сделала вид, что раздумываю. Потом, быстро порвала ее на две части.
– Не стану.
Я до последнего не верила, что он меня ударит. Будет пугать - да. Издеваться - безусловно. Но бить...
Но вот я летела через весь кабинет от удара кулаком в лицо - и почувствовала, как что-то хрустнуло у меня внутри.
"Надо же... А ножки стула к полу не прикручены оказались. А я читала, что в допросных их..." - какие у меня в голове все-таки дурацкие мысли...
Ко мне с диким воплем подскочил начальник Уголовной полиции. Я увидела занесенную над собой ногу. Нахлынула боль - и все померкло...
Кап-кап-кап... Где-то капала вода. Безумно хотелось пить. Было больно. Но боль была не резкая, острая, невыносимая, а тянущая, нудная. Я поняла, что лежу на каменном полу в затемненном помещении без окон. Мне все не верилось, что это все происходит на самом деле. Что все это - не кошмарный сон...
– Очнулась, милая?
– с поистине отеческой заботой поинтересовался у меня старческий дребезжащий голос.
– Напугала ты нас - думали уже, что потеряем.
– Как это?
– мой голос был похож на карканье.
– Перестарался наш начальник, ох, перестарался... Вот что значит, когда не по заслугам назначение делают, а по роду да знакомствам...
– Да. Уж... Не хорошо, - согласилась я.
– Он ведь незаконнорожденный какого-то то ли графа, то ли барона. А тут увидел способ выслужиться до личного дворянства, - с каким-то извиняющимися интонациями сказал старик.
– И совсем ополоумел.
Я зажмурилась, стараясь выкинуть из памяти то, как начальник Уголовной полиции "старался выслужиться до дворянства".