Мой самый-самый бывший
Шрифт:
22. Лиза
22. Лиза
Наше окно в спальне нараспашку. Даже зимой. Тем более зимой. Сашка любит спать с ощущением, что ты практически находишься на улице. В первое время я ругалась на это и дико мерзла, а потом...Привыкла. И мне стало нравится тоже. Как почти все, что он мне по-хорошему или по-плохому навязывал. Легко справиться с такими мелочами. Ты просто покупаешь более толстое тяжелое одеяло и сильнее жмешься к мужу во сне. И тебе становится теплее, чем в самой прогретой комнате, а замерзающий кончик носа всегда можно уткнуть Сашке куда-нибудь подмышку.
Уступки, компромиссы...
Их результат часто гораздо слаще, чем то, что будет, если настоять на своем. Когда живешь с таким человеком, как мой муж, это начинаешь очень быстро понимать. Но иногда никаких компромиссов не находится, и это как заусенец на пальце. Цепляет постоянно в самых разных ситуациях, пока не покажется кровь.
Сплю я плохо, в голове клубятся неясные тревожные сны. Перелет, дорога, ночное странное поведение Сашки и Левки - все это не отпускает, мешая мозгу отдохнуть. В итоге просыпаюсь постоянно, и от мужа, по обыкновению сложившего на меня руку и ногу, мне жарко и душно. Проворочавшись, дотягиваю до хмурого рассвета и встаю в начале седьмого утра.
Наскоро принимаю душ, натягиваю дежурный спортивный костюм, и тихонько спускаюсь на первый этаж. Дом погружен в тишину, и мне не хочется никого будить. Только Гор, наша овчарка, вскидывает голову и ставит уши торчком, наблюдая за мной со своего старого кресла в гостиной.
– Привет, мальчик, иди сюда, - подзываю шепотом.
Зевнув, плетется, вяло виляя хвостом. "Мальчику" уже тринадцать, и у него недавно диагностировали артрит. Раньше он ходил с Сашкой почти во все походы, а сейчас спит почти целый день и с трудом выдерживает даже получасовую прогулку. Время безжалостно...
– Сейчас кофе попью и пойдем гулять, да?
– чешу Гору за ушами, мотая морду из стороны в сторону. Норовит лизнуть, зевает опять. Старичок.
*** На улице гадко. Небо затянуло чугунной серой пеленой, сквозь которую не в состоянии пробиться солнце, и валит плотный снег, на лету превращаясь в дождь из-за плюсовой температуры. Тротуары, и без того узкие, исчезли в этой мокрой каше, налипающей на любую поверхность - провода, машины, одежду, лицо...
Натягиваю капюшон на самый нос и, свистнув Гору, выхожу за ворота нашего маленького двора. Для меня принципиально было, чтобы мы жили не в самом гостиничном комплексе, и Сашка построил наш дом рядом, забор к забору. Просто отделил крохотную часть хозяйственной территории и сделал ее только для нас. Если у мужа была возможность, он тоже всегда шел на компромиссы. Другое дело, что в его четко спланированной у себя в голове жизни места для маневров было несравненно меньше, чем в моем существовании, идеально характеризуемом словом "энтропия".
Когда кто-то из вас уверен, что знает, как надо, а другой даже не успел об этом подумать, вы обречены жить по правилам первого.
Мешая снег высокими треккинговыми ботинками, бреду вниз по нашей улице, кидая Гору его любую наполовину сгрызенную резиновую хрюшку. Снежинки то и дело неприятно хлещут по щекам, липнут к ресницам. Цели особой у меня нет - просто выгуливаю собаку. На часах семь утра - слишком рано, чтобы заходить к Нине, но я все равно бреду к ее с Теймуразом дому, который стоит на нашей же улице, только в самом низу, поближе к шоссе. По пути раздумываю, у кого еще бы можно было спросить, что там у них в походе произошло.
Алиска? Она точно не в курсе, иначе бы смысла не было парням пытаться что-то от меня скрыть. Дочь бы их еще позавчера по телефону сдала.
Теймураз? Смешно. Даже если знает...Мужская солидарность и всё такое...
Надя? С ней у меня тоже натянутые отношения. Ничего особенного, вначале знакомства мы даже почти дружили, но... Я пару раз ловила ее на том, как она тайком с придыханием пялится на моего мужа, и это напрочь отбило у меня желание с ней сближаться. Еще не хватало приглашать ее к нам в дом!
Сашка конечно в этом плане иногда напоминает слепоглухонемого блаженного, в упор не различая дружеское теплое общение и вполне нацеленный флирт, но я-то не настолько близорука.
Кстати именно эта слепота мужа к тонкостям межполовых отношений играет с нами злую шутку. Не чувствуя грани сам и не совсем улавливая разницу, он в итоге любое мое вполне безобидное поведение воспринимает как злонамеренный флирт. Не определяет просто. И от того звереет от любой мелочи. Это и забавно, и льстит, и бесит до белого каления иногда. Мешает жить. Хотя бывает приятно...
– Гор, машина!
– отрывисто кричу псу, и он тут же отпрыгивает от дороги, прижимаясь поближе ко мне.
Замедляю шаг, ожидая, когда мимо нас проедет одинокий джип с московскими номерами, а потом снова кидаю Гору его свинку. Пес лениво трусит вперед за игрушкой, виляя хвостом. За углом показывается каменный низкий забор Нининого дома. А через пару секунд кованая калитка открывается, и на улицу выходит сама Нина, ведя на поводке их визгливого как электропила шпица Чира. Нина озирается по сторонам, как и я, кутаясь в капюшон, и останавливает удивленный взгляд на мне. Машу ей рукой, прибавляя шаг.
– Привет! А я к тебе!
Машет в ответ, начиная улыбаться. Отлично. Вот и поговорим!
23. Лиза
23. Лиза
Когда останавливаюсь напротив Нины, меня вдруг охватывает неловкость. Она с таким болезненным любопытством вглядывается в моё лицо, что я даже забываю на секунду, что это у меня к ней вопросы, а не наоборот.
– Привет.
– Привет. Как у тебя дела?
– черные миндалевидные глаза Нины словно впиваются в самую душу гарпунами.
Как дела... В голове мелькает вчерашний Лёвкин странный допрос. И почему все у меня об этом спрашивают?
А, ну да.
Видимо, Нина хочет знать, что у нас дома происходит. Значит точно в курсе того, что было в походе, и я по адресу.
– Хорошо...- натянуто улыбаюсь.
– Как в Сочи съездила? Отдохнула от мужа и детей?
– у Нины на лице появляется загадочная и не самая приятная улыбка.
Она будто с намеком это говорит, который я обязана понять.
– Эм...отдохнула, да. Нормально.