Мой сладкий побег
Шрифт:
А затем он стал напевать. Его рот и губы завибрировали, это заставило меня кричать. Я подумала, что узнала мелодию, но через секунду мой мозг отказался, и я отдалась этому экстазу. Он целовал меня и напевал, но это не было справедливо во всех отношениях. Я протянула руку, но его штаны все еще были вне досягаемости. Я издала короткий протестующий звук.
— Что такое? — Он поднял голову, его рука замерла. У меня была кратковременная отсрочка:
— Это нечестно. Я тоже хочу прикасаться к тебе, — Я попыталась прикоснуться к нему, но он не позволил:
— Мне жаль, что ты так думаешь, —
— Теперь ты можешь прикоснуться ко мне, — сказал он, скользя пальцами по моему телу. Мои руки были слегка не уверены сначала, когда я пыталась расстегнуть его ремень и справиться с молнией. Теперь настала его очередь стонать, когда я стянула штаны и боксеры вниз, получив возможность трогать его везде.
Я всегда боялась этой части, фактически части секса. Что, если это слишком больно? Что, если я сделаю что-то не так? Что, если я действительно плоха в этом?
Когда я была с Меттом, все эти мысли всегда были в моей голове, но сейчас, с Дасти, когда я гладила его и слышала, как он рычит и говорит моё имя, я не думала ни о чем. Я прокладывала поцелуями путь от его груди и ниже, как тут заметила, что он слегка пошатывается. Я улыбнулась про себя и взяла его в рот. Я понятия не имела, что делать дальше, поэтому просто стала напевать, и он чуть не упал на меня:
— Боже, Рыжик. Ты не сможешь сделать это, когда я нахожусь над тобой, — сказал он, взяв меня за волосы и потянув прочь, — Когда-нибудь я позволю тебе сделать это снова, но сейчас единственное, что я хочу — быть внутри тебя. У тебя есть что-нибудь?
— Я живу с королевой безопасного секса, — ответила я и показала на тумбочку, — во втором ящике снизу. — Он протянул руку, а я снова начала гладить его периодически немного крутя руку.
— Я даже не могу сейчас вспомнить своё имя, — сказал он, нащупывая коробку и стараясь не отодвигаться от меня.
— Это нормально? Просто я действительно не знаю, чего ты хочешь, — Ох, это было не время, чтобы болтать. Он поцеловал меня, и я восприняла это как «заткнись, Джос». Он вытащил один презерватив и разорвал пакет.
— Я могу сделать это, — сказала я, забирая его у него, — Меня Рене научила. Это не так странно, как звучит, — сказала я, он закрыл глаза и выдохнул через нос. У меня получилось с первой попытки. Рене должна быть мною довольна. Или, может быть, и нет. . Наверное, мне пора перестать о ней думать.
— Ты готова? Если ты хотела сделать это по-другому, мы можем.. — Я прервала его вопрос, схватив его и начав двигать бедрами. Он скользнул внутрь, и я приготовилась к морю боли.
— Я сделал тебе больно? — Спросил он, как только полностью вошел в меня.
— Нет, — солгала я. Это была больше тупая ноющая боль, чем острая и резкая. Я пыталась дать моему телу привыкнуть тому,
— Я люблю тебя, — сказала я и потянулась за поцелуем. Он наклонил голову, и наши губы встретились:
— Я люблю тебя, Рыжик, — Я обхватила его ногами и дернула бедрами назад, он начал двигаться. Боль была чуть меньше во второй раз, чуть меньше в третий, затем два ощущение — боль и удовольствие — смешались. Я двигала бедрами ему навстречу, и он, словно одержимый, увеличивал скорость. Это было грубо, но мне нравилось, мои ногти впивались в его плечи, мой голос просил у него большего. Наконец, он вздрогнул и упал на меня, стараясь не раздавить. Обоим нашим телам пришлось нелегко, мы были скользкими от пота. Он поцеловал меня в губы и попытался выйти из меня, но я схватила его за задницу, чтобы остановить:
— Останься со мной, — он поцеловал меня в нос и уткнулся в мои волосы. Мы были как связанные, и в этот момент я ясно поняла, что здесь не имеет значения. Не важно, кто виноват в смерти Натана. Мы с Дасти были живы, а он — нет. Мы могли делать то, что он не сможет. Но это было нормально. Он всегда говорил, что мне нужно найти парня, который оценил бы меня, который бы понял, как ему повезло. Но он не знал, что им окажется его брат. Или, может быть, знал. Я ни во что особенно не верила, просто это был взгляд на вещи со стороны Натана. Свести нас. Мысль о том, как я рассказываю ему, что нашла кого-то, и его выражение лица при этом заставили меня рассмеяться. Дасти все-таки вышел из меня, потому что должен был, но не отодвинулся от меня:
— Ты чего смеешься, Рыжик?
— Я просто думаю, что где-то там Натан смеется над нами, потому что мы — два идиота. — Эта мысль заставила его улыбнуться так широко, что я подумала, что он сломает себе челюсть.
— Ты права. Эта именно та вещь, которую он бы сделал.
— Ага, — ответила я, немного переминаясь и морщась.
— Ты уверена, что все в порядке? — Сказал Дасти, поглаживая мою руку. Я поцеловала его:
— Я буду жить.
— И жить, и жить, и жить, — он постучал пальцем по моему плечу, и в этот момент я поняла сразу две вещи. Первая — что все в доме, вероятно, услышали нас и вторая — у меня шла кровь. Даже одна из этих вещей заставила бы меня стать пунцовой как рак, и мне захотелось бы умереть.
— О Боже..
— Что? Что такое? — Дасти был начеку.
— Я должна пойти и позаботиться кое о чем, — сказала я, пытаясь подняться, чтобы он не видел результаты того, что мы только что сделали, но он остановил меня и посмотрел вниз.
— Ох, Рыжик. Всё нормально. Почему бы тебе просто не пойти и не умыться, пока я позабочусь об этом?
— Не только это, Дасти. Эта комната не звуконепроницаема, — я указала вверх, и он посмотрел на потолок.
— Я целиком и полностью забыл, что мы — не единственные люди на этой планете. Что ж, было приятно узнать тебя. Вероятно, Рене уже идет сюда, чтобы убить меня, разрезать мое тело на маленькие кусочки и разбросать, чтобы никто не нашел. — Я перелезла через Дасти и схватила первое, что попалось под руку, чтобы прикрыться. Это оказалась его рубашка.