Мой сводный Лёд
Шрифт:
Глава 1
– Эй, мисс Фиаско, куда так спешишь?
Р-р, вот только его здесь не хватало! И так погода сегодня выдалась не самая радужная – слишком снежно, дорожки академии не успевают чистить, не говоря о том, что ветер буквально сносит с ног. Не зря неделю до Нового года назвали лютой.
Но, кажется, куталась в шарф и спешила в академию только я. Скосила взгляд на поравнявшегося со мной парня. Кошмарная ледышка чувствовал себя уверенно и вольготно даже при промозглом зимнем ветре. Ни одной снежинки в идеальной причёске благодаря его стихийной магии. Всё такой
– На экзамен, Эквуд. Мы с тобой на одном курсе, позволь напомнить. Не пойму, почему ты не спешишь? Мы опаздываем.
– Экзамен, точно, – театрально стукнул себя по лбу парень и широко ухмыльнулся. – Сдам. Какой предмет?
Как же он меня бесил! Особенно тем, что я прекрасно понимала: сдаст, даже не подготовленным – сдаст. Потому что это великолепный непрошибаемый, то есть непобедимый Лёд – лучший студент академии, мечта всех девушек и мой личный кошмар, от одного вида которого у меня скрипели зубы. От злости, разумеется.
– Особенности стихийной магии, – напомнила я и ускорила шаг, но парень всё равно меня догнал и даже положил руку на плечи.
Тут же сбросила наглую конечность и прожгла ледышку взглядом. Я всё время думала, что же в нём бесит больше: то, что он мой сводный братец, который постоянно меня поддевает, или то, что он потомок великих ледяных драконов, такой великолепный и всесильный, потому ему всё дается легко? Даже прикладывать усилия не приходится, но при этом строит из себя самого великолепного. Ну ничего! Я не сдамся. И не позволю ему быть лучшим! Докажу, что человеческие магини тоже кое на что способны.
– В этом семестре я точно сдам экзамены на высший бал, – произнесла я. – И у тебя больше не будет поводов называть меня мисс Фиаско.
– О, поводов в любом случае останется предостаточно! Вот только, – парень наклонился ниже, опалив меня морозным дыханием, – ты всегда будешь за моей спиной.
То есть вторая? Я не сразу нашлась с ответом, очарованная запахом морозного утра, всегда исходящим от братца, когда ты встаёшь рано-рано и подходишь к стеклу, на котором за ночь мороз нарисовал восхитительные узоры из инея…
Это даже не запах, а ощущения – прохлады и волшебства. И они так сильно не подходили этому проклятому Эквуду!
– Когда-нибудь я встану впереди.
– Этому не бывать, – прищурился парень, находясь непозволительно близко, выдыхая пар на мои губы.
Да он издевается! Я непроизвольно подалась вперёд и, смутившись собственной реакции, щёлкнула Лирея по носу. Парень распахнул от изумления глаза, мол, девчонка, как ты посмела? То-то же!
Хмыкнула и побежала в основное здание академии. На лестнице под навесом стряхнула с дублёнки снежок, сняла шапку и поспешила внутрь. Сдав верхнюю одежду в гардероб, направилась на второй этаж, в двести двадцатую аудиторию. Здесь уже собрался весь курс, старательно штудируя конспекты. На моё приближение они даже не отреагировали, а вот стоило подойти нашему небожителю – Непрошибаемому Льду – как все взгляды тут же устремились к нему. Парни поспешили поздороваться, а девушки – подобострастно улыбнуться. Тьфу!
Я встала рядом с соседкой по комнате – Иглаей Зайред, темноволосой и жгучей эзвейкой, в которую были влюблены почти все парни в академии. Она сильно оттеняла мою внешность, и на её фоне я казалась гадким утёнком. Да-да, той самой лучшей подругой, на фоне которой Иглая выглядела ещё роскошнее, но это не мешало нашей дружбе. Рядом с соседкой стоял Эрмес Торд – высокий долговязый парень со светло-карими глазами, больше даже жёлтыми, из-за чего его взгляд иногда казался змеиным. В роду Эрмеса когда-то водились драконы, но никому из его ныне живущих родственников способность к перевоплощению не передалась.
Зараза-Эквуд и тут выделялся, являясь одним из сильнейших воплощённых драконов. Нет-нет, это была претензия не к нему, просто за друга была обидно. Почему некоторым в жизни всё (а эти некоторые те ещё зазнайки!), а некоторым – лишь крохи (хотя они чудесные друзья)?
– Эх, вот потому он в тебя и влюблён, – прошептала подруга со вздохом, привалившись к стене. – Потому что ты не бегаешь за ним как собачка и не строишь глазки.
– Иглая-а-а, да не влюблён он в меня. Неужели и ты веришь в эти безумные слухи? Мы друг друга на дух не переносим!
Никто в академии не знал о наших родственных взаимоотношениях, поэтому ещё с первого курса нашу обоюдную ненависть нарекли проклятой любовью и ждали с замиранием сердца дальнейшего развития. Просто они не видели, как он мне ведро с водой на голову выливал, а потом спрашивал, почему такая смелая водница как я не остановила поток? Да-а-а, было это на первом курсе, с тех пор Лирей повзрослел, однако у меня хорошая память. И простить многие выходки я ему не могла до сих пор.
– Ты ещё не видела счётчик в холле? – ленно спросил Эрмес.
– Какой счётчик? – насторожилась я, подавшись вперёд к друзьям.
Чувствовало моё сердце подставу, ох чувствовало…
– Фильям Шеппард решил устроить тотализатор: поцелуетесь вы на предстоящем Снежном балу или нет, – сдала однокурсника подруга.
Я стрельнула взглядом в Фильяма – противного, конопатого рыжего задаваку. Не понимаю, как он ещё не вылетел из академии? Должно быть, благодаря угольным рудникам своей семьи.
– Там отсчитывается время до поцелуя, а также делаются ставки, – продолжила Иглая. – К слову, число тех, кто считает, что вы поцелуетесь, значительно превышает сомневающихся. Поэтому я вложилась во второй вариант, чтобы вывести побольше денег. Ты уж не разочаруй и держись от Лирея подальше!
– Я рада, что ты так веришь в меня, – улыбнулась я.
Хотя мне хотелось побиться головой об стену. Ну вот как можно было такое учудить? Какая лотерея? Какой счётчик? Да я скорее с ночным горшком поцелуюсь, чем с Лиреем!
Впрочем деньги лишними не бывают. А может, тоже поставить некоторую сумму «против»?..
– Я тоже поставил против, – прищурился Эрмес.
– Ты – прелесть! Лучший парень на свете!
Реакцию друга я не застала, отвлекшись на братца. Лирей рассмеялся в другом конце коридора. Я покосилась в его сторону. Собрал вокруг себя парней и девушек и травил им байки. Мы встретились взглядами. Этот гад широко улыбнулся – вот вечно выводил из себя, даже своей нахальной улыбкой, бесящей меня больше всего!