Мой сын маг
Шрифт:
На крепостной стене Химена запела по-испански, и земля присмирела, перестала трястись.
Откуда ни возьмись появилась дюжина джиннов, великаны принялись хватать защитников одного за другим.
Химена запела другую песню — скрюченные пальцы гигантов разжались. Джинны злобно взвыли и устремились к одинокой фигурке на стене вокруг замка.
Рамон, отвлекшийся в этот миг от пыла сражения, увидел, какая опасность грозит его обожаемой супруге, и прокричал то самое стихотворение, которым некогда его сын зачаровал Лакшми. Джинны прервали горизонтальный
А король Ринальдо тем временем наконец пробился к главному шатру.
Бейдизам, мавританский полководец, принялся отчаянно защищаться, но Рамон вовремя услыхал злобное песнопение. Прищурившись, он погнал своего скакуна к Бейдизаму, распевая на скаку о том, как погиб предатель Ганелон.
Но на полпути к месту событий его сбил с коня чей-то невидимый кулак.
Издав победный вопль, Бейдизам шагнул вперед и замахнулся ятаганом, но тут джинн, былой раб кольца, освобожденный песнопением Рамона, вырвался из плена и отвесил своему бывшему господину такую увесистую оплеуху, что колдун, бездыханный, повалился навзничь. Джинн повернулся к Рамону и прогремел:
— Я ответил тебе на твою доброту, о чародей! Теперь проси меня исполнить три твоих желания, когда захочешь!
— Мое первое желание — чтобы ты впредь никогда никого не убивал и не приносил никому боли больше, чем нужно! — крикнул Рамон. — А второе — чтобы ты втолковал этим маврам, что в битве они проиграли!
Джинн раздулся, стал ростом футов двадцать. Обозрев поле — сам себе и наблюдательный пункт, и наблюдатель, — он возвестил:
— Нет нужды втолковывать им это, о чародей! Они уже и так это знают!
Вечером того же дня Рамон, обняв жену за плечи, прогуливался по стене, окружавшей замок. Они вместе обозревали поле у городских стен. Проигравших нынешний бой мавров пригвоздили к небольшому участку земли, который джинны окружили невидимой стеной. Пленники суетились около походных костров.
— Ты великолепно защитила замок и столицу, любовь моя, — проговорил Рамон.
— Спасибо, mi corazon, — улыбнулась Химена, — но, не приди вы нам на помощь, я не уверена, выиграли бы мы сражение или нет.
— О, ты бы что-нибудь придумала, — улыбнулся ей в ответ Рамон.
Они взглянули друг другу в глаза, радуясь тому, что снова вместе. Рамон опустил голову, и губы супругов встретились в долгом поцелуе.
Наконец Химена вздохнула и положила голову на плечо мужа.
— Но завтра ты должен ехать вместе с королем?
— Должен, — кивнул Рамон. — Ринальдо считает, что не вправе бросить Алисанду на растерзание махди. А ведь я теперь его придворный чародей — по крайней мере на время этой кампании. Да и нам негоже оставлять нашу невестку без помощи.
Химена удивленно взглянула
— Нам?
— Да, нам обоим, если ты не против, конечно. Я поговорил с Савлом, и он сказал мне, что с защитой замка теперь наверняка справится без тебя — ведь мавры почти разбиты.
— И ты не боишься брать меня с собой на такое рискованное дело?
— Никакого риска, особенно если ты будешь рядом со мной.
Химена улыбнулась и подарила мужу еще один нежный поцелуй.
— Все равно мавров пока втрое больше, чем воинов в наших двух войсках вместе взятых.
— Может, и так, — кивнул Рамон. — Но они быстро убедятся, что лицом к лицу встретились с такой мощью, какая им и не снилась.
И он рассказал жене о том, как Мэт задумал положить конец той силе, которая стояла за всей этой войной.
— Мы должны помочь ему, и немедленно! — воскликнула Химена.
Но Рамон покачал головой:
— Он наверняка выиграл свой бой, иначе бы нам ни за что не победить здесь.
— Но время! Оно ведь течет по-разному в двух мирах!
— Верно, — согласился Рамон. — Минула ночь в этом мире, а для Мэтью несколько недель с тех пор, как мы с ним расстались. Наш сын либо выиграл, либо проиграл.
Но если бы он проиграл, нам вряд ли бы удалось одолеть мавританскую магию.
— Пожалуй, ты прав, — кивнула Химена и задумалась.
— Кроме того, — добавил Рамон, — Мэту должна была помочь одна милая дама.
И он рассказал жене о Лакшми. Химена искоса поглядела на него.
— А эта джиннская красотка только в Мэта влюбилась?
— Похоже, она была не против и со мной пофлиртовать, — признался Рамон, но я объяснил ей, что она ошиблась адресом.
Подобные объяснения Химена Мэнтрел не раз слышала от своего супруга и раньше. Она довольно улыбнулась и, положив голову на плечо Рамона, обернулась и посмотрела на поле.
— Просто удивительно, сколько друзей здесь у нашего сына. Дома он такой популярностью никогда не пользовался.
— Он нашел для себя подходящий мир, — кивнул Рамон. — Да и для нас, пожалуй, тоже.
— Похоже, это так и есть, — согласилась Химена. — И его друзья замечательные люди.
— Превосходные, — не стал спорить Рамон. Он посмотрел жене в глаза и улыбнулся:
— И знаешь, по-моему, мы им тоже нравимся.
На следующий день чета Мэнтрелов покинула город. Рамон и Химена ехали верхом рядом с королем Ринальдо и сэром Ги. А Савл, стоя на городской стене, наблюдал за пленными, которые метались внутри невидимой стены.
На миг Савл пожалел о том, что столь галантно предложил Химене отправиться вместе с мужем.
— Ну, Жильбер, — вздохнул он, — теперь нам с тобой вдвоем тут управляться придется.
— Придется! — подхватил монкерианец, которого, судя по всему, эта мысль ничуть не огорчала. — Но сможешь ли ты с помощью волшебства прокормить всех пленных?
— Это-то я смогу, — кивнул Савл и задумчиво нахмурился. — Вот только, боюсь, это плоховато скажется на ценах на марокканском рынке...