Мой сын. Жили-были два буржуя
Шрифт:
– Знаешь, чем умный человек отличается от дурака? – Клара справилась со своими чувствами, и голос ее стал почти нормальный, снисходительно-поучительный, преподавательский. – Тем, что знает, что ему надо.
Не зная к чему она, Инночкин осторожно:
– Пустячок, а приятно.
Потом, подумав:
– Но человеку свойственно ошибаться.
И все-таки не угадал.
– Скажи, чего ты хорошего нашел в бизнесе? – Клара подняла голову, подперла ее рукой, согнутой в локте, и заглянула Инночкину в глаза. – Строил бы себе да строил… Это ж красиво – новые здания, нестандартные архитектурные решения. Поэзия плюс романтика! Чему улыбаешься?
– Ты, конечно, права, но…, – замялся Костя. – Знаешь, как больно сердцу, когда стройка замирает от недостатка средств. Самое поганое ощущение – строили, строили и… и ни хрена не построили!
Он хотел добавить еще пару соображений, но вместо этого оборвал себя на полуслове и закрыл глаза, словно увидел внутри нечто интересное, доселе невиданное.
– Я поняла тебя. Но менеджмент предприятия и бизнес – это наука. Тебе надо учиться, дорогой.
– Да я сейчас, – усмехнулся Костя. – Только штаны натяну.
– Я серьезно.
– Серьезно хочешь сделать из меня дипломированного финансиста?
– Сначала студента.
– Тебе напомнить дату моего рождения?
– Не надо. Какое сегодня число, я и так помню.
– Давай рассказывай, что ты задумала?
– В обиде не будешь: я-то уж знаю, как угодить таким крутым перцам, как ты.
– Какая интрига! Ну, не томи!
В Библии сказано: «Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». А вот Инночкину без этих манипуляций от Всевышнего подвалило – не много, не мало, а направление от «Альфа-Банка» на обучение в Кембриджский университет. Вот так!
– У вас своих идиотов мало? – не поверил Костя предложению.
– Идиотов полно, – вздохнула Клара. – Еще бы – Британия! Только там учиться надо, а не по Пикадилли гулять с певичками. Без диплома приедешь, денежки банку придется вернуть.
– И мне?
– И тебе.
– Что за причуды?
– Это из национальной программы подготовки менеджерских кадров высшего звена. Перед правительством и ЦБ прогнуться хочет наше руководство.
– Вот даже как! А при чем же здесь я?
– Балда! Это же очень демократичный шаг – отправить клиента банка, а не сотрудника. Характеристику я тебе напишу подходящую – мол, сама надежность и предприимчивость. Направление от предприятия – ну, это уже твоя забота. Да и в Администрацию заскочи – ты говорил: у тебя там приятель – попроси рекомендацию, лишней не будет. Три документа – и ты в Кембридже. Господи, Костя, как я завидую!
– Так и ехала бы сама.
– Это не вежливо с твоей стороны напоминать о моем неперспективном возрасте.
– Прости. Ты считаешь, мне по силам получить диплом Кембриджского университета?
– Ни грамма сомнений. А в отпуске я прилечу к тебе в Англию, и мы прошвырнемся по Пикадилли – ну, как та, которая ускоряла шаг. Представляешь? Эх, ты! Ни на грош романтики! Действуй, любимый – мысленно я с тобой!
Выйдя от Клары, Инночкин всей душой и телом ощутил приближение праздника. Радость проявлялась во всем – в улыбках девушек, в слабом ласковом ветерке, в солнечных бликах отраженных от стекол окон и витрин. Даже милицейский патруль, проверявший документы у двух «нацменов», делал это как-то добродушно, если не гостеприимно – добро, мол, пожаловать, дорогие гости, в град стольный Южного Урала.
Приветствуя мир все увеличивающейся в размере улыбкой, Костя позвонил Рубахину.
– Ты где? Подъезжай – документы со мной.
Пока ждал, купил и с наслаждением уплел эскимо, укрывшись от солнца под раскидистым кленом и пытаясь постичь его возраст. По всем приметам выходило, что не менее ста лет. Живуч, старина!
Рубахин то ли наугад пошутил, то ли был в курсе миграций Инночкина.
– Ожидал увидеть тебя перемазанным губной помадой, а не мороженным.
– Сейчас помада не мажется, – с наигранным сожалением ответил Костя. – Я проверял.
– Ты сияешь, как только что отчеканенная монета. Тебе в банке выдали премию?
– Представь себе: да – посылают учиться за их счет.
– Куда?
– В Кембридж. В Англию. На два года.
– О, Господи! Костян, с тобой все хорошо?
– Нормалек!
– Ты решил сдернуть с «Рубина»?
– Да с чего ты взял? Ты же сам говорил: надо работать на перспективу – расширять горизонты, выходить на международные стройплощадки. А для этого надо знать правила их игры. Чего не понятного?
– Это тебе Вербицкая удружила?
– Нам, Соломон – мне, тебе и «Рубину».
– Значит, командировочка на два года?
– Не командировка, а мечта. Сказка! Песня!
– Чувствую, потеряем мы тебя: заграница всегда портила русских людей.
За разговорами приехали в офис. Рубахин заказал Ксюше кофе, а Инночкин открыл Интернет. Нашел сайт Кембриджского университета, факультет экономики и бизнеса.
Рубахину:
– Вот, что тут написано о его выпускниках – слушай, вникай: «Хозяева своего дела, обладающие сборником тех качеств, которыми должен владеть настоящий боец, твердый в своих решениях и непоколебимый в своей стратегии. У них есть способность к логическому мышлению, которую иногда называют математическим складом ума. При всей своей доброжелательности они очень хитры и своего не упустят».
Генеральный директор МП «Рубин» поперхнулся кофе:
– Ага, вот где собака-то покопалась – «…хитры и своего не упустят».
– Ну, это ж реклама. Хотя…
– А я тебе вот что скажу – и не обижайся: как другу. Мои приятели и знакомые вобщем-то лестно о тебе отзываются – молодой, умный, напористый. Но вот не вписываешься ты в их компанию. И это плохо. Бизнес делают не только в офисе, но и в сауне, и в шашлычке. А ты не пьешь, к бабью равнодушен – и как же ты с ними общий язык найдешь? Хочешь совет? Учись жить, Константин, а не этому, как его? – менеджменту. Давай в конце лета махнем на Карибы семейно в кампании. Бабам шубы купим, ребятишкам компьютеры, сами оттянемся всей душой.
– Не катит. Сгоняй один до сентября, а потом на два года забудь про отпуск. Ну, а подарки… В шубе неудобно управлять машиной, двух «нотиков» в доме хватает, а на море акулы людей пожирают – вконец распоясались зубастые сволочи: почитай газеты.
На некоторое время в кабинете генерального директора «Рубина» повисла напряженная тишина. Костя, гоняя по скулам желваки, сверлил приятеля взглядом на предмет положительного ответа. И тот сдался.
– На два дня, на два дня вы забудьте про меня, – пропел Соломон Венедиктович и хмыкнул, покрутив головой. – Ну, делай, как знаешь, а мне в лом твой отъезд.