Мой тихий ужас

Прай Кэрри

– А ты и впрямь малец. Типичный задира. Ещё немного, и я решу, что далеко не ноги волнуют тебя. Может, это что-то большее? – сама не верила, что произношу это, при этом не запнувшись. – Влюбился?

Мне оставалось надеяться, что он прокусит сарказм.

– Точно, – хохотнул парень. – Всегда мечтал о такой… красавице.

Попытка ответить парню грубостью была внезапно прервана. Его рука оказалась на моём затылке, наши взгляды поравнялись. Я вцепилась пальцами в коляску, чтобы не повалиться на пол.

– Послушай меня

внимательно, девочка, – произнёс он с неким пренебрежением. – Ты наивно решила, что сможешь поживиться за счёт отца. Понимаю, твоя избушка разительно отличается от этой комнаты. Соблазны доминируют над совестью. Но твои планы задели меня. И в моих интересах вывести тебя на чистую воду.

Он сделал паузу. А я смогла вдохнуть.

– Сочла это за угрозу? – лживо обеспокоился он. – Так и есть. Я сделаю всё, чтобы твоё исцеление случилось как можно раньше.

На этих словах Тихон прошёл к двери.

– Спокойной ночи, София.

Поджав губы, я медленно переползла на кровать. Ещё долго корила себя за то, что не смогла отстоять собственную правду, но как же так сложно быть воином на чужой территории. Последней каплей в бокале сдержанности стало сообщение от Веты.

И как там во дворце? Сейчас умру от зависти. Лежу на бугристой подушке и слышу топот пауков за стенкой. Вот бы поменяться местами.

Отключив телефон, я накрылась одеялом и позволила себе пустить слезу.

1.9

Следующие недели я провела в компании Нелли, старательно выполняя её наказания: боролась с тренажёрами, питалась овощами и не теряла веру в себя. По средам и пятницам Елисей возил меня на массажи, а после предлагал прогуляться по парку, и я всегда соглашалась. Меньше всего я хотела возвращаться в обитель, где мне грозились расправой. Однако угрозы Тихона остались только словами.

Гуляя во дворе, я всё чаще засматривалась на его окна. Завсегда открытая форточка, засохший горшечный цветок, осадок пыли на стёклах. Казалось, он редко прибывал дома и возвращался лишь по ночам, что безусловно радовало. Он и его огромный пёс ненароком наводили ужас.

– До сих пор считаешь себя пленницей? – спросила Нелли, проследив за моим взглядом. Я насколько свыклась с её компанией, что порой не замечала присутствия девушки. – Поверь, у главного надзирателя есть дела поважнее. Едва ли ты входишь в его хобби. По правде там никому нет места.

– О чём ты? – отвлеклась я от окон.

– Пусть он сам тебе расскажет. Моё дело за малым – постучать по спинке, если кто-нибудь из вас поперхнётся. Болтать мне не следует.

Впервые за несколько недель я искренне посмеялась.

– Нам не найти общий язык. Даже странно, что ты смогла разглядеть в нём что-то человечное. Мне знакомы неприятные люди, но он слишком…

– Ты не знаешь его, Софи. Тихон не подарок, но он способен скрасить твоё Рождество. Понимаешь, о чём я? – прозвучало двусмысленно.

– Не совсем.

– Парни вроде него живут в рамках крайностей. Что есть плохо для них ужасно, а хорошо – поистине волшебно. Они не имеют середины, и порой это чертовски привлекает. Взрыв эмоций. Ссоры. Сладкие примирения. И любая захочет стать той, кто послужит последним якорем. В самом хорошем смысле этого слова.

– И ты хотела быть тем якорем? – вырвалось с изумлением. Нелли отвела смущённый взгляд, а я всё поняла: – Ох, ты им была.

Девушка накрутила прядь на палец, хитро улыбнувшись.

– Все мы не без греха, знаешь ли. Но сейчас нас связывает только дружба. Поэтому я имею полное право заявить, что этот парень не однобокий.

Попытка представить этих двоих вместе потерпела крах. Слишком сложно, чтобы быть правдой. С таким же успехом хищник может подружиться с ланью.

– К тому же, я неспроста нахожусь сейчас здесь и терплю его выходки, – продолжала она. – Думаешь, мне нравиться ухаживать за двумя эгоистами, которые не перестают отстаивать своё никчёмное слово? Скандалы – главная изюминка этого дома.

– А где же мать Тихона?

Нелли повела плечом.

– Она сбежала, как только мальчуган родился. Не смогла ужиться с эгоистом, который отстаивал своё никчёмное слово, – повторилась она.

Кто бы мог подумать, что Тихон тоже был оставлен в детстве? Это объясняет его характер, но отнюдь не оправдывает.

– Ну вот, снова лишнего болтаю… Не мучай меня, Софи. Уверена, вскоре ты сама всё узнаешь. Всему своё время.

– Я никому не скажу, – искренне пообещала я, заезжая в дом.

* * *

Ещё никогда суббота не была для меня такой серой и дождливой.

Нелли отлучилась по делам, а Елисей уехал на фабрику, что изготавливала двери и уже не справлялась без его указаний. Звонки домой также остались без внимания, что сильно расстраивало. И пусть дни реабилитации прошли не без пользы, оставшись одной я не могла найти себе занятие. Новое умение стучать коленями было жутко скучным, а картинка в окне не менялась.

В какой-то момент дверь комнаты распахнулась, и я замерла. Передо мной возникло мохнатое чудовище, с полной пастью слюней и любопытным взглядом.

– Пшёл, – пискнула я, боясь пошевелиться.

Несмотря на приказ пёс соизволил приблизиться. Помещение наполнилось жутким клацаньем когтей по паркету.

– Кыш, болван, – сказала я чуть громче, и Рон оскалился. Спустя секунды он нагло обнюхивал мои ноги, пока я не могла разлепить от страха глаза. – Ладно, чудик. Ты не болван, хоть и выглядишь глупо. Беги, поиграй с бабочками.

Немыслимо, но из всего произнесённого он распознал только ругательство. Тогда я наощупь нашла свой сотовый, что был оставлен на подоконнике и запульнула им коридор, одновременно плача в душе. Ранее мой гаджет был неприкосновенен.