Мой тихий ужас

Прай Кэрри

Отрываюсь от экрана и пытаюсь найти старые записи. Шкафы забиты дисками, проводами, окислившимися батарейками, но только не рукописями. Меня интересует первый вдумчивый рассказ о чёртовом Парке Дугласе и беззаботной Мегги Янг. И пусть я знаю их историю наизусть, хочу прочесть её заново, в надежде найти хоть какой-то ответ. Вытряхнув весь хлам на пол, я будто просыпаюсь – ничего там нет.

Истинный ответ кроется на последних страницах электронного письма, которые я не решаюсь открыть. По крайней мере сейчас. По правде одно лишь

чтение её мыслей доставляло дискомфорт. В особенности тех, в которых я выступал каким-то чудовищем. Вот бы никогда их не находить и не знать о существовании другой «вселенной». Забыть о них, как когда-то я забыл о писательстве.

Как жаль, что ты, София, не даёшь забыть о себе.

1.6

После нескольких недель проведённых в клинике, сегодняшнее утро отметилось особой приподнятостью духа. В комнату вбежала Нелли, размахивая чёрным мобильником. Девушка взволнованно сообщила, что поступил звонок из дома, и мне не помешает скорее проснуться. Обрадовавшись этой новостью, я скинула одеяло и вот уже бросилась к трубке, но ничего не вышло. Тело осталось в исходном положении, а факт беспомощности медленно перерастать в привычку. Заметно растерявшись, Нелли подошла ближе и протянула мне телефон.

– Здравствуй, солнышко! – голос мамы вызвал широкую улыбку. – Как ты там?! Мы уже успели соскучиться, поэтому сегодня приедем тебя навестить!

Сердце забилось с головокружительной скоростью.

– Правда?! Я очень этому рада!

– Конечно, милая! Совсем скоро будем у тебя! Осталось дождаться Павла! Он вот-вот заедет за нами!

Улыбка моментально спасла с моего лица.

– Ч-что? А он здесь зачем?

– Глупышка, – вздохнула мать, – Паша тоже хочет с тобой повидаться.

Кусая губы, я наблюдала над тем, как Нелли встряхивает покрывало. Она успела уловить резкую перемену в голосе, но продолжала делать вид, что выполняет свою работу и совсем не подслушивает.

– Соня? – позвала мать, после нескольких секунд молчания. – Всё хорошо?

Мне пришлось выйти из оцепенения.

– Да… Всё отлично, мам, – солгала я. – Дело в том, что сегодня меня ждёт выездная терапия, и мне не следует её пропускать. Прости, вылетело из головы.

– Терапия? – удивилась мать. – Странно, Елисей ничего мне не сказал.

– Думаю, тем самым он оставил мне выбор. Надеюсь, ты не в обиде?

Закрыв глаза, я ждала её ответ, одновременно проклиния дружка Ивы.

– Конечно же, нет, дорогая. На первом месте твоё здоровье. Увидимся в другой раз.

Прослушав череду бессмысленных новостей и получив массу пожеланий, я закончила этот неудавшийся разговор. Застывшая от удивления Нелли держала на мне вопросительный взгляд.

– Ни о чём не спрашивай, – выдохнула я. – Так нужно было сказать.

– Я не лезу не в свои дела, помнишь? – подмигнула она. – Горы посуды и слюнявый пёс – моя единственная забота. Хотя нет, есть ещё завтрак, на который ты явно опаздываешь. Понимаю, Соня, своё имя нужно оправдывать.

Ещё час мы провели в ванной, смеясь над тем, что не обе ни на что не способны. Нелли сказала, что гигиена пса Рона для неё меньшее испытание. Я жутко смущалась, когда хрупкая девушка перетаскивала меня из кресла в ванну, обливала водой, а потом мучалась с надеванием тесных штанов и обуви. Однако это был лучший из вариантов, нежели мной займётся кто-нибудь из других постояльцев дома. Одна мысль об этом вызывала зябкую дрожь. Впрочем, оставалось ещё множество вещей, с которыми стоило смириться, и утренний приём пищи одна из них.

Кухня Райских напоминала банкетный зал на светском мероприятии. Это было единственным местом в доме, которое отличалось особой роскошью. Остальные комнаты, что мне довелось увидеть, были более сдержанными и довольно простыми.

Нелли расположила меня за пустым наполированным столом, а сама направилась к духовому шкафу. Я внимательно изучала интерьер, – высокий потолок, двери с удивительной резьбой, множество неизвестных масленых картин, белоснежные занавески – пока не вздрогнула от неожиданности.

– Доброе утро, – прозвучало возле ухо.

Тихон уселся напротив с такой улыбкой, будто никогда не устраивал экзекуцию с кипятком. Сегодня он выглядел просто ужасно. На лице парня виднелись кровоподтёки и выступали синяки, словно он побывал в жуткой драке. Но похоже, что подобный раскрас смущал одну лишь меня. Оказавшись за столом, Елисей не проронил ни слова на этот счёт. Нелли также воздержалась.

– Бутерброды? Серьёзно? – фыркнул Тихон, смотря на тарелку. – Что за дела, женщина? За что тебе платят?

– За то, чтобы показывать всяким индюкам, что они всего-то жалкие сопляки, не способные на самообслуживание, – выпалила она. – Ещё одно слово, и будешь завтракать с Роном из одной миски. Кстати, сегодня у него индюшатина.

Меня удивила её резкость, однако Тихон и не думал бунтовать. Оскалившись девушке, он послал воздушный поцелуй.

– Ты права, я ни на что не способен, – согласился он и принялся за бутерброд. Какое-то время за столом царила мучительная тишина. Я же боролась с неловкостью, так и не решаясь приступить к трапезе. – Что-то холодно здесь, не находите? София, ты не могла бы прикрыть окно? Выходит, самому мне с этим не справиться.

Услышав своё имя, я резко подняла голову и не сразу поняла возмущение Елисея. Так вышло, что безобидная просьба имела издевательский подтекст, ведь до окна было нужно дойти, сделать тройку чёртовых шагов.

– Ох, я забыл, что ты не можешь встать без помощи, – продолжал язвить он. – Папа, может, тебе всё-таки заплатить этой девушке? Помочь, так сказать, ведь именно этого она и ждёт. Зачем мучать несчастную? Откинь зелёных и театру конец.

Мужская ладонь ударила по столу, сотрясая посуду.