Мой учитель Лис. Тетралогия
Шрифт:
Помнится, я уже видел разок, как дерётся мой учитель? Танцуя, уклоняясь. Вертясь как уж и сталкивая соперников лбами. Так вот, на этот раз мне был преподан совершенно иной урок мужского рукоприкладства.
Он бил их по всем правилам благородного английского бокса. Никаких увёрток, ударов ногами, а только лёгкие уходы под кулак с ответной атакой по корпусу, резкие выпады, хуки, апперкоты и прямые в челюсть!
Месье Ренар валял этих псов направо-налево, они вставали, выплёвывали зубы, вправляли себе же челюсть об столешницу и снова нарывались по полной. Лис не хватался
— Гаси их, красавчик!
— Лупи в кость, рыжий!
— Два к шести за англичанина!
— Бей, Хоббитания!
Всё кончилось, как только мой учитель вдруг словил скользящий удар креслом по затылку. Он едва не упал, и моё сердце не выдержало, я ринулся к нему на помощь, выхватил проверенную дубинку и… всадил иглу в плечо мистера Ренара!
Он выпучил глаза, затрясся и рухнул на пол. Я обомлел…
— А ты крутая девица, — с невольным уважением протянул второй дог.
Практически в ту же секунду на автомате я влепил ему ногой в пах. Да, тем самым ботинком, к которому был подключен второй аккумулятор. Дог подпрыгнул до потолка, перевернувшись в воздухе, едва не сбив лбом люстру, и рухнул поверх своего товарища.
— Чё, выходит, победа за мальчишкой?
— Ну, он один уложил троих.
— А какие на него были ставки?
— Хочу поцеловать кудряшку! Мр-мр-мр…
Ни на кого не обращая внимания, следующие минуты три я потратил на то, чтобы привести в чувство моего учителя. Нет, в себя он пришёл практически сразу, но вот кое-как свести глаза в кучку ему удалось неслабыми личными волевыми усилиями.
Включая к тому же энергичные похлопывания по щекам с моей стороны. М-да, назовём это похлопываниями, я уверен, он выдерживал и более суровый мордобой…
— Виски для победителя за счёт заведения!
Меня кто-то хлопнул по плечу, протягивая стакан с янтарной жидкостью, от одного запаха горелой резины мне обожгло ноздри. Тем не менее я цапнул бокал и храбро вылил половину содержимого в распахнутую пасть Лиса. Мой учитель сглотнул, ахнул, выругался русским матом и вскочил так, что едва не сбил люстру макушкой.
— Наши предки называли виски uisge beatha, что в переводе с гэльского буквально означает «вода жизни», — многозначительно прокомментировал невозмутимый официант, а откуда-то слева к нам шагнул невысокий тихий мужчина в чёрном, с седыми усами и моноклем в глазу.
— Ренье, вы не меняетесь, — сухо сказал он. — Такой же пьяница и забияка, как в молодости.
— Ваши методы встречать дорогих гостей тоже не изменились. — Мой учитель поправил галстук, пригладил вихры и обернулся ко мне: — Майкл, позволь представить тебе сэра Джона Макфина, главу полицейской службы Эдинбурга.
Пожилой джентльмен чуть приподнял шляпу.
— А это Майкл Эдмунд Кроули, мой секретарь и компаньон.
Я также изобразил поклон, разумеется, чуть более низкий, чтобы подчеркнуть моё уважение к возрасту и чину сэра Джона.
— Надеюсь, Сэм и Дик не очень вас помяли?
— Что вы, инспектор,
Их ноги разъезжались, глаза никак не могли взять фокус, но парни действительно старались изо всех сил — упрямство у догов в крови.
Вот так началось моё знакомство со специфическими традициями шотландской полиции.
Наши лондонские констебли казались мне после этого едва ли не милыми овечками в форме с коротенькими дубиночками на бедре. Просто душки какие-то, облако в штанах…
В Эдинбурге эти парни из полиции — на три-четыре головы выше меня, с широкими плечами, поломанными в драках носами и дубинками такого размера, что я, наверное, даже не рискнул бы пытаться её поднять над головой, — производили неизгладимое впечатление.
Если тут, конечно, вообще есть хоть какая-то преступность и преступники, они все должны были бы давно эмигрировать за океан, хотя бы в ту же гостеприимную Канаду.
Тем временем для нас заново накрыли столик, мне подали чай со сливками и печеньем, а мой учитель со своим шотландским приятелем ещё раз подняли бокалы с виски. Я прекрасно знал, как месье Ренар ловко умеет закладывать за воротник, оставаясь по факту совершенно трезвым.
Но вот здесь он пил! Открыто, честно, бескомпромиссно, и, похоже, сегодня впервые получится так, что не он меня, а я его потащу на своей спине в номер отеля. Седоусый инспектор продолжил подливать моему наставнику, сам не пропуская ни одной порции.
Тем не менее все понимали, что любые случайности не случайны и два дога-констебля не просто так провоцировали на конфликт мистера Лиса. Постепенно выяснилось, что нас не просто ждали, но и, выражаясь полицейским сленгом, активно пасли.
Оказывается, ещё в день нашего отъезда из Лондона уважаемый инспектор Хаггерт получил телеграмму с просьбой о помощи из полиции Эдинбурга. Естественно, он сразу вспомнил о Лисе, а верный старина Шарль тут же сдал нас с потрохами. В результате надёжного взаимодействия спецслужб было выяснено, на какой корабль мы сели и где нас следует ждать.
По приказу сэра Макфина его подручные дали нам возможность закончить обед и только после этого устроили показательный наезд с проверочкой в стиле того же Большого Вилли.
— К делу, Ренье. — Инспектор предпочитал называть моего учителя родным французским именем. — Я понимаю, что вы тут на отдыхе как частное лицо, но эдинбургской полиции не помешал бы пристальный взгляд со стороны. У нас тут произошло убийство.
— Увы, в наше просвещённое время это всё ещё не редкость, — покачал головой Лис.
Они чокнулись, выпили, закусили жирной кровяной колбасой и продолжили.
— История мутная и тёмная. Умер старый барон из клана Кэмпбеллов. Не сказать, что он был уважаемый, приятный в общении или даже хотя бы кем-то любимый. Чего уж греха таить, многие его родственники и соседи облегчённо вздохнули, когда старый мерзавец наконец-то отбросил копыта и его поцеловала в лоб безносая. Однако же…
— Всегда есть какое-то «однако», — не очень трезво подмигнул мне учитель. — Но, как говаривал бессмертный Роберт Бёрнс…