Мой вечный раб
Шрифт:
Ричард после услышанного впился со всей силы в кожу. Он был окончательно разбит. «Она не должна уважать меня, ей ничего не может нравиться во мне. Я — насильник! Я — чудовище! Неужели все это время она притворялась, что презирает меня? Тогда мне тем более нет прощения! Пора. Я должен это сделать! Просто обязан. Нужно ей тоже сказать пару теплых слов. Она их заслужила в отличие от меня». Мужчина сосредоточился и серьезно произнес:
— Элизабет, я … Я никогда не встречал такой девушки, как ты. Как бы там ни было, я рад что познакомился с тобой. Ты красивее всех, кого я знаю, ты храбрее даже самых отважных
Эли раскраснелась еще больше. Ей стало неловко от того, что ей так сильно понравились его слова. Она смотрела мужу в глаза, глубоко в душе надеясь, что это тот момент, когда в книжках люди обычно целуются. Она и не думала, что когда-либо по-настоящему захочет поцеловать Ричарда. Поток мыслей и попыток избавиться от легкомысленных желаний прервал голос мужа:
— Мне пора, Элизабет — он встал с кровати, оставив жену наедине с собой и, напоследок посмотрев на нее, добавил:
— Надеюсь этот разговор сделал тебя немного счастливее. Вспоминай о нем, когда станет грустно — кивнув самому себе, мужчина вышел.
Элизабет, рассеянная и переполненная чувствами, осталась на том же месте, не имея возможности пошевелиться. Ричард шел по длинному коридору и прокручивал их разговор снова и снова. Он знал, что на утро, он никогда больше не причинит боль Элизабет Уэнской — супруге и женщине, перевернувшей его жизнь.
X
Ричард стоял в конюшне с ружьем в руках и собирался с мыслями. Лошади ржали при виде хозяина и тянулись к нему через борт, чтобы принять ласку. Однако, Ричарду было не до породистых кобыл. Он хмуро смотрел на валявшуюся на полу солому и вспоминал каждый момент, который ему запомнился с Элизабет. События были настолько разные, что грусть сменялась улыбкой, а затем снова грустью. Последним воспоминанием был его чудовищный поступок, после которого стоило умереть. «Я жалкий трус, хочу избавиться от мучащей совести, вместо того, чтобы с мужеством жить с болью, которую причинил ей. Я не заслуживаю быть с ней, видеть ее, прикасаться к ней. Со мной ей никогда не быть счастливой. Хватит! Пора с этим заканчивать. И самоубийство — это единственный выход».
Элизабет сидела на кровати, сбитая с толку. «Что это было? Не будь Ричард Уэнский II моим мужем, я бы поверила в его слова, но только не сейчас». Эли поднялась с постели, надела шелковый халат и отправилась в спальню супруга, поговорить и убедиться, что это очередная уловка мужа. Приближаясь к комнате, она почувствовала неловкость. Немного подождав и собравшись с мыслями, девушка постучала в дверь. В ответ никакой реакции, только тишина и скрип пола в соседних комнатах. Эли повернула ручку и растерянно вошла в зазывающую темноту. «В конце концов, я имею на это право!».
— Ричард, ты здесь?
Осмотрев кошачьим взглядом обстановку вокруг, девушка поняла, что в комнате никого нет. «Где же он тогда?» Элизабет вышла и спустилась вниз по крутой извилистой лестнице в парадную. На ее удивление в доме не было лишнего шума, который обычно заполнял все пространство. В полночь слуги всегда прочищали камин и прибирали углы, в которые не успели заглянуть днем. «Сегодня дом омертвел» — подумала хозяйка и отправилась на поиски супруга. Обойдя гостиную, холл, кухню и кладовую, она,
Подставив ствол к виску, Ричард последний раз спросил себя: «Почему я не остановился и причинил ей боль?» Произнеся ответ в слух, мужчина нажал на курок:
— Потому что я — аморальный урод и ничтожество.
Ошеломленная жена стояла позади с широко раскрытыми глазами и, хватая ртом воздух, вскрикнула:
— Ричард, нет! Не надо. Это неправда. Ты не такой.
Ричард от испуга резко развернулся и отвел оружие в сторону.
— Элизабет, что ты здесь делаешь?
Эли переполненная разными чувствами, медленно зашагала вперед.
— Я искала тебя. Вот, нашла. Я подумала, что те слова, которые ты произнес мне, очередная игра, я хотела поговорить. Оказалось, правда — подойдя вплотную, она взглянула на револьвер и аккуратно потянулась за ним.
Взволнованный Ричард с бегающими глазами смотрел на девушку, одетую в воздушный короткий халат. Было тяжело говорить из-за сжатого от страха и изумления горла. Эли обхватила руки мужа и вынула из них оружие. Мужчина не сопротивлялся. Он нахмурился и с нескрываемой досадой отдал его жене. Эмоции переполняли его с головы до ног.
— Что правда? О какой игре речь?
— Ты сказал мне все эти комплименты, потому что решил уйти из жизни. На самом деле, все также презираешь меня, и самоубийство тому доказательство. Ты даже уже не можешь жить рядом со мной. Неужели, я так отвратительна тебе? Мы и так живем, как соседи.
— Так, во-первых, все что я сказал было искренним. Во-вторых, даже если бы я испытывал то отвращение, о котором ты говоришь, я бы не стал умирать из-за этого — немного успокоившись, Ричард взял себя в руки и продолжил, пронзительно смотря прямо в глаза Элизабет — Я бы мог просто переехать в гостевой дом или отправиться на длительную командировку.
Элизабет зачарованная цветом его глаз, не отрываясь смотрела в них, и пыталась вникнуть в его слова. Она все еще стояла рядом с ним и все еще касалась его руки. Все казалось таким неважным в этот миг. Несмотря на то, что Ричард хотел убить себя, Эли думала только о том, как сильно его взгляд притягивает ее к себе, каждую часть ее тела, каждый волосок на голове. Он поглощал ее, словно пламя сжигает бумагу — властно испепеляя ее женскую силу, делая ее слабой и беззащитной, той кто не может устоять перед его могуществом. Сейчас ей не хотелось говорить об их проблемах и размолвках, об играх и причине самоубийства Ричарда. Элизабет, погруженная в гипноз мужа, молча стояла и чувствовала, как ее сердце билось с каждым вдохом все чаще.
Ричард, запутанный в чувствах и эмоциях, пытался подобрать слова и продолжал смотреть в ярко-зеленые глаза девушки. Мгновение спустя он понял, что это бесполезно. Сейчас у него нет сил придумать достоверную историю своего поражения и разочарования в жизни. Он решил поблагодарить Эли за то, что она не дала ему умереть, чтобы она не чувствовала себя бесполезной для него, надеясь, что это будет хорошим толчком ее выхода из депрессии.
— Спасибо! — произнес Ричард, вкладывая в это слово всю искренность, на которую был способен.