Мой властный миллиардер
Шрифт:
Всего у неё хватает. И эта её бесхитростность заводит ещё больше.
– Давай выпьем чаю, - предлагаю, тая от невыносимой близости. Я бы убежал на противоположную сторону, на свою законную нижнюю полку, но позорное ретирование будет похоже на бегство, поэтому я креплюсь изо всех сил.
– Ты как в старом студенческом анекдоте, - фыркает Метёлкина.
– Чтобы не забеременеть, надо пить чай! До, во время или после секса? Вместо него!
Да, актуально. Согласен. Чтобы не дойти до секса, чай тоже хорош.
– Насть, - провожу губами
– Что, Вов?
– спрашивает она и - о боже!
– трётся щекой о мои губы сама. Пора вызывать пожарных. Нет, скорую медицинскую помощь. Пиротехников. Службу МЧС. Если я сейчас не успокоюсь, треснут брюки. Но я не могу, не могу от неё отпрыгнуть, как трусливый заяц!
– Давай просто подождём, ладно?
– До свадьбы?
– снова фыркает она, но послушно замирает, не делает больше попыток приручить меня телом. Она опоздала: я давно и всецело её. И это понимание не страшит. Ни капельки.
– Я будто во сне, Вов. Это я должна пугаться и просить подождать. А у нас всё наоборот. Ты чего-то боишься, признайся?
Себя. Себя я боюсь. И уж точно не хочу, чтобы её первый раз произошёл в каком -то занюханном поезде. Да и вообще. Войдёт во вкус, замуж её потом не заманишь. Мне тридцать два. Я созрел. А готова ли она в двадцать один - большой вопрос.
И всё я хорошо понимаю: захочет убежать - и штамп в паспорте не остановит. Поэтому мне важно, чтобы мы узнавали друг друга. Разговаривали. Общались. Когда начнётся секс, когда не станет запретов, секса будет много (что вполне закономерно), а всего остального
– поменьше. Я бы не хотел зовом тела подменять всё остальное. Не знаю, как всё это объяснить.
– Вов, - доносится до меня осторожное, - а может, у тебя проблемы?
– Какие проблемы?
– отвечаю на автомате и отстраняюсь немного, чтобы Метёлкиной в лицо посмотреть.
– Ну, это, - заикается и краснеет она, - сексуального характера.
– Что?!
– как я не подпрыгнул? Как раз бы головой до полки достал. Может, помогло бы охладиться, но с шишкой перед деловой встречей не улыбается мне ходить.
– Ну, а что я должна думать?
– разводит она руками.
– Я ещё никогда не встречала мужчин, которые бы вот так резко и бескомпромиссно отказывались.
– Ты меня с ума сведёшь, Метёлкина, - злюсь я.
– Какие ещё мужчины? Кого ты там в своей жизни встречала? Забудь обо всех!
– Кто о чём, а вшивый - о бане!
– закатывает мерзавка глаза.
– Я вообще-то не о том говорила.
А, ну да. Кажется, надо заняться шокотерапией. Не знаю, как я выдержу, однако порой вот такие решения бегут впереди трезвого разума. Но, если уж на то пошло, рядом с Настей и разум, и тормоза отказывают.
Я хватаю её за руку и кладу маленькую ладонь себе на штаны. На то самое место.
– Всё у меня
Мгновение длинной в жизнь. Оглушительная тишина. Только мы дышим, как паровозы. Нам бы сейчас во главе состава встать. Домчали бы поезд с ветерком в любую точку планеты без электричества и топлива - только на энергии собственной дурости и сексуальной неудовлетворённости.
– Да, - разжимает Настя губы и нежно поглаживает меня пальцами.
Финал. Сейчас взорвётся мир.
47. Личное и деловое
Лучшее лекарство от вожделения - работа. Особенно, когда принципы крепче стали.
Мысли вслух Настя Метёлкина
Большой - это первое приходит на ум. И готова ли я?
– второе. Уж точно не здесь и не сейчас. Поэтому я убираю руку и пытаюсь успокоиться.
– Насть? Ты хоть голого мужика видела когда-нибудь?
– кажется, Орловскому предохранитель снесло.
Интересно, какой ответ он ждёт? Что я видела только Артурчика в детстве раздетого?
– Имею представление, как вы устроены, - отрезала посерьёзнее, но не удержалась, съязвила: - В век компьютерных технологий смешно об этом спрашивать. И если ты думаешь, что я буду шарахаться, то... ну, может, и буду, - неожиданно для самой себя закончила свою «пламенную» речь.
– А вживую, Насть?
– кажется, он издевается. И в уголках губ усмешка прячется. Гад, как есть гадский гад!
– А чем вживую от картинки отличается?
– огрызаюсь я и пытаюсь отодвинуться от Орловского подальше, но так, чтобы это выглядело незаметно. Совсем незаметно, естественно, не получается.
– А хочешь сравнить?
– точно издевается!
– Только не говори, что ты сейчас штаны снимешь.
– Испугалась?
Есть немножко, но не признаюсь ни за что.
– Не бойся, Насть, - и голос у миллионера такой ласковый-ласковый, добрый-добрый. Успокаивает.
– Мне что, пятнадцать лет, чтобы бояться? Рано или поздно случится.
– Со мной, Насть, - теперь он меня уговаривает.
– Но давай это сделаем правильно. Пожалуйста.
«Правильно» - это по его правилам. Но, может, он и прав? Даже не знаю, зачем я так упрямлюсь. Чисто позлить? Проверить его стойкость? Получить желаемое по своему хотению, а не по его желанию и принципам? Может, и хорошо, что у него есть эти принципы? Но вслух я говорю нечто другое.
– А если мы не подходим друг другу? Если вдруг у нас несовместимость?
– кошусь на слишком большого «удава», что спрятался у него в штанах.
Орловский прислоняется к стене, выдыхает и смеётся, прикрыв глаза. Он пытается расслабиться. Я его забавляю.
– По-настоящему несовместимых людей не так уж и много, - читает он лекцию, - больше присутствуют неумение и комплексы в отношениях. Химический процесс запущен - нас тянет друг к другу, мы не испытываем отвращения. Ты не падаешь от слова «секс» в обморок. Остальное получится. Просто доверься мне.