Мой властный миллиардер

Ночь Ева

Ласкаю её руками и губами, а затем укладываю на постель. Мы горячие, а простыни холодные - контрастное сочетание, что заводит ещё больше.

Это безумство, сумасшествие, неистовая нежность, когда можно всё, не стесняясь, откинув прочь сомнения.

Она робкая и немножко неловкая. А я мастер, который точно знает, что делает и зачем.

Руки её, пальцы, запястья. Грудь, плоский живот, бёдра - везде касаются мои руки, губы и язык.

Я веду её по ступенькам вверх. Слышу учащённое дыхание

и успеваю ловить пальцы, что пытаются меня раздеть. Я позволяю снять с себя рубашку, но не даю сделать всё остальное.

– Доверься и не спеши, - умоляю жарко, даря поцелуи.

И Настя наконец сдаётся. Плывёт по волнам чувственности, реагирует на каждое моё прикосновение. Раскрывается для меня, как бутон, заводится не на шутку. Выгибается навстречу, трётся об меня грудью и инстинктивно приподнимает бёдра.

Знойная песнь её тела. Дрожащая струна страсти.

И когда я касаюсь пальцами её женственной сути, она стонет, готовая щедро отдаться, но и получить своё.

– Сделай же что-нибудь, - умоляет она, закусив губу.

И я знаю, что могу сделать. Знаю, чего она просит и хочет.

Я веду её выше и выше. Больше нет под ногами ступенек. Есть только огромное небо, куда она смело шагает, расправив крылья. Самый первый в её жизни чувственный полёт. Самый первый экстаз. Сладкий стон, который я вырвал и выпил губами.

Я накрываю её телом, ловя отголоски дрожи. Я целую её глубоко, до головокружения, до остановки дыхания, когда так хорошо, что становится ненужным кислород. На короткий миг. Чтобы потом снова дышать, понимая: всё изменилось.

– Володя, - шепчет моя Настя и целует моё лицо. Жарко, короткими поцелуями благодарности.
– А ты?
– шевелит она бёдрами, а я прикрываю глаза и пытаюсь считать слонов, чтобы не сойти с ума.

Орловские не сдаются.

– А вместе со мной - после свадьбы, - говорю я ей твёрдо и перекатываюсь на свободное место, ложусь на спину и пытаюсь успокоиться. Душ. Мне срочно нужен душ. Руки мужчине в разных ситуациях служат верой и правдой. Самообслуживание, конечно, не девушка, но лучше так, чем умирать от неудовлетворённости.

Настька издаёт не вопль. Рёв мамонта. Кажется, меня сейчас либо убьют, либо изнасилуют. Не дамся ни на первое, ни на второе.

– Не бей меня. Я тебе ещё пригожусь, - закрываю голову руками и уворачиваюсь от Настиного напора.
– И выкинь напрочь из головы всякую чепуху по поводу нашей несовместимости. Всё у нас совместимо, поверь.

– Орловский, ты невыносим временами, - падает она мне на грудь и затихает. Я чувствую её губы на своей коже. Кажется, меня украдкой целуют. Улыбка у меня - от уха до уха. Чёрт с ней, с неудовлетворённостью.

– Я знаю. Но я ведь тебе нравлюсь, правда?

– А это ты

узнаешь после свадьбы, - мстит она и гордо шагает в душ. Я смотрю на голенькую Настьку и мысленно потираю руки. Кажется, я выиграл. Ей недолго осталось быть Метёлкиной.

52. Нас не поставить на колени...

Может, чья-то мама и стихийное бедствие, а моя временами - чистый клад!

Заметки мимоходом Владимир Орловский

Дома нас ждёт Маня. Ходит из угла в угол, как тигрица.

– Ну, наконец-то!
– восклицает она, как только мы перешагиваем через порог.

– Тебя так достала Ио?
– спрашиваю, подхватывая поскуливающего щенка на руки. Ио счастливо тыкается мне в лицо мокрым носом. Глаза у неё сияют. Вот пусть кто-нибудь скажет мне, что собаки - животные. Они ж как люди, только разговаривать не умеют.

– Меня достали вы!
– переводит она взгляд с меня на Настю. А мы... счастливые, но уставшие. Только с поезда. Хочется в душ и спать. А тут мама. Нужно её хотя бы выслушать.
– Сдали паспорта, быстро!
– командует она.

Настя её побаивается, поэтому послушно лезет в сумочку. Я не таков. Я уже взрослый, чтобы маму бояться. Хотя иногда. в общем, все знают: мамы так или иначе умеют добиваться своего.

– Зачем это?
– приподнимаю бровь.

– Женить вас буду!
– заявляет Маня и выхватывает у зазевавшейся Метёлкиной паспорт.
– Я уже договорилась. У меня есть чудная знакомая, Павлик её маме операцию делал, поэтому всё сделаю за вас, вы только в ЗАГС явитесь, подписи поставьте, где пальчиком покажут.

Какая умная, а главное - заботливая у меня мама. Я молча достаю свой паспорт. Вручаю торжественно Мане.

– И когда у нас свадьба?
– интересуюсь.

– А вот когда скажу - тогда и свадьба!
– сияет моя драгоценная родительница улыбкой на все тридцать два зуба.

Идеально. Я ею горжусь. Сам ломал голову, как бы побыстрее затянуть Метёлкину под венец.

– В общем, тянуть кота за хвост не будем, - вышагивает мама как генерал.
– Думаю, десять дней вам хватит, чтобы смириться, - кидает она на меня огненный взгляд василиска.

Мама, дорогая моя, я бы сейчас аплодировал тебе, но, боюсь, Метёлкина кинется и отнимет паспорт из вредности.

– Да. Тянуть не будем, - вдруг брякает она и многозначительно на меня поглядывает.

– Неужели залетели?
– умиляется Маня, и в глазах у неё сверкают слёзы.
– Неужели я дождалась?

О, боже. Спасайте меня скорее. Сейчас разберут на запчасти.

– Нет, не залетели. Завтра мои родители приезжают. Знакомиться. И будет проще, если мы уже того. Как бы приняли решение.