Мой властный миллиардер
Шрифт:
– Ты о Миле, что ли?
– вот теперь он улыбается.
– Ты слишком правильная, Настя Метёлкина. Я задам всего один вопрос: ты бы его предала?
– кивает он на Орловского.
– Нет, - я не задумываюсь. Потому что не представляю, что могло бы меня заставить предать Вовку.
– Вот в этом вся и разница, - вздыхает Стас.
– А за Милу ты не переживай. Такие не тонут. И не пропадают. Пристроится. У неё были личные счёты с твоим Орловским. Отомстила, как смогла. К слову, её никто не принуждал. Сама.
– Ладно, - торопливо
Александров вздохнул, я поспешила навстречу к своему ненаглядному.
– Потанцуй со мной, Метёлкина, - говорит он, глядя мне в глаза. И как ему отказать? Да и отказывать я не хочу. Слишком хорошо помню наш первый и пока единственный танец.
– С удовольствием, мой властный пластелин, - пытаюсь пошутить, но Владимир Алексеевич так серьёзен, а у меня голова кружится и мурашки маршем от макушки до колен по всему телу проходят.
Это что-то. И лучше ни о чём не думать. А то недолго и растерять всю думалку напрочь.
51. Мгновения счастья
Как сделать девушку счастливой? Нужно просто любить её.
Мысли вслух Владимир Орловский
Она входит в мои объятия так правильно и так знакомо, что у меня перехватывает дух. Мне нравится с ней танцевать - так бы и кружил её вечно, глядя в тёмные счастливые глаза.
Настя мне улыбается, а я плыву, качаюсь на волнах. Вижу только её. Чувствую, осязаю, и больше никто мне не нужен. Оказывается, это так просто - найти своего человека. Ту самую девушку. Единственную.
– Я тебя никому не отдам, слышишь?
– сжимаю в объятиях и кружу в танце.
– А меня никто и не заберёт, - улыбается Настя.
– Я ж из тех, кто не продаётся и не разменивается.
Бесхитростные слова, от которых становится горячо. Накрыть бы поцелуем её губы, но не здесь и не сейчас. У меня ещё будет время. Много-много времени, чтобы и поцеловать, и рассказать, как она мне дорога. Без лишних свидетелей, без чужих людей.
– Потерпим ещё немного?
– спрашиваю, понимая, что сорвался бы и летел на крыльях подальше отсюда.
– С тобой - хоть целую вечность.
Это почти признание. Она смелее, чем я. Чувствую себя однобоким засранцем в дорогих туфлях и белоснежных носках. Снобом, что морщится оттого, что щенок наделал мне на ногу. Как давно это было, оказывается. Целая пропасть между «было» и «стало».
Она не просто въелась в меня - проросла, распространилась, рвёт корнями моё прошлое, чтобы показать яркий свет настоящего и будущего. И я не сопротивляюсь. Зачем? Это правильные корни и желанные разрушения от нужной мне девушки.
Правильный
– Ты почему такой загадочный?
– спросила она, как только мы распрощались со всеми и сели в машину.
Женщин обманывать нельзя. И тайны хранить долго не удаётся: они умеют чувствовать намного глубже и острее. Особенно, если внимательно наблюдают. Но к каким выводам придут - неизвестно.
– У меня для тебя сюрприз, - не стал я вдаваться в подробности. Но глаза Насти зажглись любопытством, и мне с трудом удавалось держать лицо кирпичом - не реагировать на её восклицания, взгляды, подколки.
– Орловский, - сказала она в сердцах.
– Иногда ты похож на дуб-дерево - можно с разбегу о тебя убиться.
– Не надо убиваться, потерпи, Насть. Ну, что это будет за сюрприз, если я сейчас всё расскажу?
– Логично, - выдаёт она и меняет гнев на милость. Затихает, уютно устроившись у меня под боком.
Я веду её за руку по коридору, а перед дверьми в свой номер прошу:
– Закрой глаза. И не подглядывай, пожалуйста.
Она послушно опускает веки. Ресницы чуть подрагивают. И я ввожу её в комнату.
– Замри и не шевелись!
Ей не нравится, когда я командую, вижу, как корчит недовольную гримаску, но, посмеиваясь, зажигаю свечи. И пока Метёлкина не очнулась и не начала возмущаться, нежно целую в губы.
– Теперь можешь смотреть, - шепчу ей на ухо.
– О-о-о...
– оглядывается она.
– Вот это да-а-а!
Номер заставлен цветами. Розами, крупными ромашками и ещё какими -то - названий я не знаю. Нежные тона - от белого до глубокого лилового. Мерцают свечи, в ведёрке со льдом
– шампанское. Не знаю, нужно ли нам оно, но я хотел, чтобы выглядело романтично. Кажется, удалось.
– Ты передумал, да?
– радуется она и тянется к моим губам. Я не сопротивляюсь. Наивная. Когда это Орловские отказываются от своих слов и намерений? Но сейчас ей об этом знать не обязательно. Я скажу ей об этом позже. А пока.
Я целую её и подталкиваю к кровати. Незаметно. Или медленно - пусть так. Я распускаю ей волосы и путаюсь в них пальцами.
– Доверься мне, - прошу очень серьёзно.
– И ничего не бойся.
– А я и не боюсь, - шепчет Настя. И столько доверчивости в её глазах, что я невольно сглатываю, провожу языком по вмиг пересохшим губам.
Я не спешу. Любуюсь ею. Ловлю каждый вздох. Покрываю поцелуями лицо и шею, снимаю с неё одежду. Постепенно, очень томительно.
Она идеальная. Красивая. Смелая. И такая послушная в моих руках.