Мой враг

Сергеева Елена Владимировна

Мы даже толком не снимаем вещи, а просто оголяем нужные места, и, как тогда в гостинице, используем для секса не приспособленную для этого мебель.

Жесткая тумба, жесткое проникновение, жесткий секс... Закусываю губу и издаю неопределенные звуки от наслаждения. Кто-то хотел не комкать? Пофиг. Просто хочу его сейчас! Немедленно!

Макс тоже, похоже, уже согласен на быстросекс, чтобы отпустило, и мы смогли добраться до кровати и покайфовать. Хотя у него очень классная просторная ванна, и мы еще не пробовали там.

От его резких толчков стону все сильнее. Он словно решил сегодня

извлечь из меня всю палитру возможных звуков.

Мгновение, другое – и мои ногти вонзаются в его спину. Я уже на подходе, и эти несколько мгновений «до» – просто непередаваемое наслаждение. Мне уже офигительно хорошо, и я знаю, что сейчас меня выбросит в другое измерение, и я буду пульсировать и кайфовать от оргазма.

Глава 12.1

Глава 12.1

Просыпаюсь оттого, что телефон у уха звякнул. Поднеся его к одному глазу, который приоткрываю, холодею.

«Если ты такая смелая, что снова приехала в Питер, то, может быть, не испугаешься и еще раз приедешь туда же в десять! Я, так и быть, верну тебе ее медальон».

Сон проходит мгновенно.

Аккуратно вылезаю из кровати и, схватив с кресла вчерашнюю футболку, выхожу из комнаты.

Снова открываю мобильный и читаю последнюю фразу сообщения: «Я, так и быть, верну тебе ее медальон».

Теперь я точно знаю, что со мной переписывается тот или та, кто толкнул тогда Веру из этого проклятого окна. Если бы не обещание Максу, меня бы уже не было в квартире, но во мне крутятся его слова: «Пожалуйста, обещай мне, что ты выкинешь эту историю из головы и больше никуда никогда не поедешь, кто бы тебя и куда ни звал и что бы тебе ни обещали!».

Иду умываться, пью кофе, но так и не определяюсь, как мне поступить, а когда подходит время принятия решения, возвращаюсь в комнату.

Макс все еще спит, и я останавливаюсь в нерешительности – разбудить его и все рассказать, или съездить на назначенное место самой, пока он не проснулся. Для меня это дилемма.

Не знаю, почему я решаю выбрать второй вариант, не знаю, на что я надеюсь и как потом планирую ему все объяснить; я не думаю в тот момент ни о чем, я даже не чувствую страха перед встречей с убийцей… В голове вертится всего одна фраза: «Я, так и быть, верну тебе ее медальон», и она тянет меня за собой, как запах сыра – мышь в мышеловку.

С такими мыслями я выхожу из комнаты, одеваюсь и тихо прикрываю дверь.

Заворачиваю за угол, чтобы дойти до дверей дома, и замечаю красную машину Макса. Он стоит, опираясь на капот, и сердито смотрит на меня. По спине бежит противный холодок, и я застываю в нерешительности, не зная, что мне теперь делать.

МММ направляется ко мне сам и с каждым его шагом я чувствую, что ссоры не избежать.

– Ты же обещала мне, – горько бросает он, и я ощущаю себя очень виноватой, но вместо того, чтобы извиниться и выпросить у него прощение, возмущаюсь:

– А ты что здесь делаешь? Ты следил за мной?

Максим, словно не слыша моих слов, достает из кармана мой телефон и протягивает.

– Ты пообещала мне, что не будешь влезать в это! Ты обещала Вадиму. Для тебя обещание – это пустой звук? – в его словах звучит обида и разочарование, и мне больно это слышать, и я в качестве оправдания обрушиваю на него весь поток своих переживаний.

– Вы оба вынудили меня дать обещание, которое я не хотела давать. Ты воспользовался моими чувствами к тебе. А она – моя сестра. Сестра, которая в детстве заменила мать! А я знаю, что ее убили и что тот, кто это сделал, остался безнаказанным! Я не могу это так оставить!

Мы сердито смотрим в глаза друг друга, упрямо считая виноватыми кого угодно, но только не себя. Эта обида не дает услышать и понять противоположную сторону.

– Садись в машину, – так холодно произносит он, словно мы вернулись в прошлое, в те дни, когда не могли терпеть друг друга. – Мы заберем твои вещи, и я отвезу тебя на вокзал. Ты возвращаешься в Москву.

– Нет! – кидаю я и направляюсь к подъезду.

Максим ловит меня за руку и, несмотря на мое сопротивление, тянет к машине. Запихнув меня внутрь, он громко захлопывает дверь, будто она тоже в чем-то провинилась. Я киплю от обиды и разочарования. Я не только сорвала встречу и не получила дорогой для меня медальон, но и испортила отношения с любимым человеком.

Мы едем молча, даже не смотря друг на друга. В машине такая напряженная обстановка, что кажется, если бы кто-то зажег спичку, мы взлетели бы на воздух от концентрации злости, наполнившей ее.

В квартире, сложив свои вещи в сумку, чувствую, что начинаю остывать и категорически не хочу уезжать. Выхожу из комнаты и иду искать Максима.

Он стоит на кухне и глядит в окно. Останавливаюсь и замираю на нем взглядом. Мое сердце сжимается от чувства, которое Макс вызывает во мне. Теперь я понимаю, что все, что было с Мишей, было просто игрой в любовь. Такого раньше никогда не было со мной. Я стала зависимой, слабой, мне жутко не нравится это, но у меня нет сил противостоять необъяснимому притяжению к этому человеку.

– Макс… – выдавливаю из себя.

– Ты собралась? – спрашивает он чужим голосом. Опять ловлю себя на мысли, что мы вернулись в прошлое. Передо мной вроде мой любимый МММ, но почему-то кажется – совершенно другой, незнакомый мне человек. Мое желание мириться тотчас исчезает, и я отвечаю «да».

Молча мы садимся в машину и едем на вокзал. Мое сердце рвется на кусочки, но я мужественно смотрю на поток машин, в котором мы двигаемся, и кусаю губы, чтобы не пролить ни одной слезинки.

Возле вокзала он, включив аварийку, выходит из машины, вытаскивает мою сумку из багажника и, всунув ее в мою руку, даже не посмотрев на меня, цедит: «Билет кинул в Телегу».

Так же не глядя на меня, он садится в машину и давит на газ, словно хочет поскорее от меня избавиться.

Стою и зависшим взглядом смотрю в одну точку, пока не вздрагиваю от звука сигналящей сзади машины. Заставляю взять себя в руки и иду в сторону метро.

Глава 12.2

Я подхожу к знакомому дому питерской бабушки. Кажется, что прошла целая вечность с того момента, как я уехала от нее с кровоточащим от боли сердцем, и вот теперь я снова здесь, и снова в груди рвется на части мое бедное сердце.