Мой враг

Сергеева Елена Владимировна

Чтобы отвлечься и прогнать страх, прилипший ко мне и заставляющий мое сердце выпрыгивать из груди, я осторожно встаю, придерживаясь за стену. Это занятие занимает пару минут, поскольку двигаться все еще больно.

Облокотившись о стену, перевожу дыхание, отчаянно пытаясь не прозевать в темноте возможную опасность. Я не знаю, остался ли тот, кто толкнул меня, или ушел через другую дверь, и потому по-прежнему не чувствую себя в безопасности.

Постояв так немного, решаю попробовать хоть немного спуститься

вниз. Одна нога сильно болит и, наступая на нее, я каждый раз морщусь; к тому же под ногами попадаются камни, которые больно впиваются через тонкий накат обуви в мои ступни, и, наступая на них, я рискую подвернуть ногу или снова упасть.

Однако потихоньку, шаг за шагом я добредаю до следующего лестничного пролета.

Не торопясь, преодолевая ступеньку за ступенькой, останавливаясь, чтобы перевести дух, я осиливаю почти всю лестницу, и когда внизу скрипит входная дверь и голос Макса орет на весь дом: «Ника!», я отзываюсь и обессиленно скатываюсь по стене на пол.

Слышу, как он быстро поднимается ко мне, вижу дрожащий в темноте свет его фонарика и чувствую неимоверное облегчение, что мой любимый мужчина приехал ко мне.

Увидев меня на полу, Маским бросается ко мне в растерянности, не зная, можно ли меня трогать.

Когда свет от фонаря падает на его лицо, читаю в его глазах волнение и беспокойство. Обретая способность снова адекватно думать, осознаю, что очень скоро, когда он успокоится, мне достанется за мое безрассудство.

Наконец Макс решается меня поднять, и я, оказавшись в его сильных руках, почти не замечаю боли. Мы аккуратно спускаемся последний пролет и добраемся до двери, источающей дневной свет, как врата рая из темноты ада.

МММ снимает с меня грязное пальто и, ничего не сказав про мои запачканные внизу брюки, открывает дверь машины. Послушно сажусь и первым делом начинаю разглядывать свое лицо в зеркальце в козырьке.

Оно перепачкано в крови, но значимых повреждений нет. Я, как множество девушек, инстинктивно закрыла его, когда стала кувыркаться по ступенькам лестницы.

Потом обращаю внимание на разбитое стекло телефона и покоцанные края и вздыхаю, понимая, что моя авантюра могла закончиться гораздо хуже.

Макс, кинув в багажник пальто, садится рядом. От его рассерженного взгляда меня пробирает дрожь.

– Пока мы едем в больницу, я жду от тебя подробный рассказ, какой черт тебя занес в это место? И что произошло там? – категорично требует он.

Даже не смотря на него, по его голосу понятно, что он очень злится, несмотря на то, что старается держать себя в руках.

Вынимаю из кармана джинсов сложенный листок, который получила сегодня, и протягиваю ему.

– Я не думала, что это заброшенное здание, когда поехала сюда…

– Но когда приехала и увидела, зачем ты туда пошла?

Он пронизывает меня своим

свинцовым взглядом.

– Затем, что уже приехала, – заявляю я, тоже начиная сердиться на саму себя.

– Почему не позвонила мне?

– Ты же был занят.

Буквально слышу скрип его зубов:

– Что дальше?

– Я не знаю, – бормочу я, желая одного – чтобы он перестал спрашивать меня о произошедшем.

– Ника!

Его тон подразумевает, что допрос не закончится, пока Макс все не узнает.

– Мне показалось, что меня кто-то толкнул, но я никого не видела, – нехотя признаюсь я.

Он резко нажимает на тормоз, так что ремень срабатывает и фиксирует меня в кресле, и припарковывает автомобиль на обочине.

– Тебя хотели убить? – его голос гремит на весь салон.

Я не на шутку пугаюсь его реакции и уже жалею, что сказала ему об этом. Надо было сказать, что я упала.

– Нет. Макс, я не знаю…

МММ смотрит на меня взглядом, от которого мне хочется спрятаться.

Он приподнимает мое лицо за подбородок, чтобы я не убирала взгляд, и, чеканя каждое слово, словно желая, чтобы оно дошло до моего сознания, произносит:

– Ника, обещай мне, что ты выкинешь эту историю из головы и больше никуда никогда не поедешь, кто бы тебя и куда ни звал и что бы тебе ни обещали!

Молчу, смотря ему в глаза, и не знаю, как мне пообещать это.

– Иначе ты больше никогда не приедешь в Питер, – жестко добавляет он.

Это нечестно. Максим играет не по правилам. МММ играет на моих чувствах. А я слишком люблю его.

– Обещаю… – еле слышно выдавливаю я, чувствуя подсознательно, что сейчас, повинуясь ему, я предаю Веру, оставив безнаказанным человека, виновного в его смерти.

– Ника, я не слышу.

Сердито смотрю на него и говорю отчетливо и громко:

– Обещаю!

Глава 10

Каждое новое утро, просыпаясь в пустой кровати, я ощущаю себя безумно одинокой, и тоска по Максиму заглушает все другие имеющиеся человеческие чувства. Я стараюсь не зацикливаться на этом и, пролистывая день за днем, тороплю свою жизнь от выходного до выходного.

Сегодняшнее серое, угрюмое утро точь-в-точь как мое настроение на неделе, но оно идет не по запланированному, не по накатанному сценарию. Едва открыв глаза, и как всегда, взяв телефон, чтобы написать Максу свое обычное «Доброе утро», нахожу в нем непрочитанное эсэмэс от неизвестного номера.

Открываю его и застываю в оцепенении.

«Я надеюсь, ты поняла, что со мной шутки плохи? Если не прекратишь совать свой нос куда не следует, последуешь за сестрой. Никогда не возвращайся в Питер! Этот город тебя убьет!».