Мой взгляд на любовь
Шрифт:
— Где ты хочешь меня видеть? — спрашиваю я, оглядывая комнату в поисках свободного места.
Он качает головой и ведет меня к задней двери.
— Сюда.
Дверь ведет на пристань, и я, не раздумывая, следую за ним. В этот момент я понимаю, что пойду за ним куда угодно. С ним я чувствую себя в безопасности, а я не чувствовала этого слишком долго.
— Ты ведь умеешь плавать? — спрашивает он, указывая на лодку, покачивающуюся на воде. — Разумеется, я не собираюсь выбрасывать тебя за борт.
— Как рыба, — отвечаю я, делая шаг вперед, широко раскинув
Джош забирается внутрь, бросает рюкзак на пол и садится напротив меня. Он отвязывает веревку, которая держит нас у причала. Закрепив весла, начинает грести, а я разглядываю пейзаж. День тихий и ясный, но я жалею, что не захватила с собой легкую куртку или кардиган, когда нас обдувает легкий ветер.
Без слов, Джош достает из рюкзака одеяло и протягивает мне.
— Спасибо, — говорю я, заворачиваясь в него.
Когда мы добираемся до середины большого озера, Джош ставит весла обратно в лодку. Несколько мгновений мы плывем по течению, потом он достает из сумки альбом и карандаши.
— Тебе удобно? — спрашивает он.
— Не совсем, — отвечаю я, сморщив нос. — Никто меня раньше не рисовал.
— Рад, что я твой первый, — говорит он, с намеком на улыбку в уголке его рта.
Я закатываю глаза.
— Просто поторопись и нарисуй меня.
— Ты капризная модель, девушка с кексами.
Качая головой, я не могу не улыбнуться от прозвища.
— Ну ладно. На несколько минут притворись, что меня здесь нет. Ты сможешь сделать это для меня?
— Без проблем.
Он хватается за грудь.
— Думаю, мне следует обидеться.
Улыбаясь, я опускаю плечи, и напряжение в моем теле немного спадает. Но когда он наклоняется вперед и, кажется, изучает меня, я чувствую себя уязвимой под его пристальным взглядом. Как будто он пытается раскрыть все мои секреты, просто присмотревшись внимательнее.
— Почему на середине озера? — шепчу, не знаю почему.
Он не отвечает сразу, и я понимаю, что наклоняюсь вперед, слабея от магнитного притяжения, которое я чувствовала с момента нашей встречи.
— Не хотел, чтобы ты смогла убежать, — наконец говорит он, продвигаясь вперед.
Мы так близко, что я чувствую его дыхание.
— Справедливо.
Джош касается губами моих, но не целует. Вместо этого он шепчет мне прямо в ухо:
— Я пытаюсь тебя понять и не хочу рисковать, — заправляя выбившиеся пряди волос за уши, он, должно быть, знает, какое потрясающее впечатление производит на меня. — К тому же я думал, тебе здесь понравится, — говорит он, снова глядя мне в глаза. — Когда ты смотришь на воду, выглядишь умиротворенной.
Закрыв глаза, я киваю, принимая его ответ. Я попадаю под его чары, и ничего не могу с этим поделать.
Когда я слышу знакомый звук движения на бумаге, я позволяю своему разуму улететь с прохладным полуденным ветерком. Тысячи мыслей смешиваются, как вагоны в мчащемся поезде. По какой-то причине каждая из многих работ, которые я делала с момента переезда в Мельбурн, по очереди всплывали, прежде чем вернуться в тайники моего мозга. Мои сердечные мышцы
— Эй, Эмерсон, — говорит Джош, прерывая мои мысли. — Дыши.
Открыв глаза, я делаю глубокий вдох и морщусь.
— Прости. Наверное, я все еще нервничаю.
Он обеспокоенно хмурится.
— Это недолго. Я могу закончить позже.
— Хорошо. Я опускаю руки на колени, не зная, разочарована ли я, или испытываю облегчение.
Он пристально смотрит на меня.
— Могу нарисовать тебя в деталях и без твоего присутствия, — он берет меня за подбородок и проводит большим пальцем по щеке. — Просто хотел найти предлог, чтобы быть ближе к тебе.
Его слова убивают и исцеляют.
— Можно посмотреть, что ты уже нарисовал?
Он переворачивает альбом и передает его мне. Я задыхаюсь от восторга, шока и узнавания одновременно.
— Это твой рисунок я увидела в витрине галереи Мадлен, когда пришла туда в первый раз, — я помню прекрасный рисунок мужского лица, наполовину идеально детализированный, а другая половина была полностью размыта.
— Мой единственный автопортрет, — кивает он. — Мадлен – моя самая большая поклонница и часто показывает мою работу.
Возвращая взгляд к рисунку, что он сделал, я снова поражаюсь деталям, которые ему удалось запечатлеть за такой короткий промежуток времени.
— Почему размытые линии?
Он пожимает плечами.
— Ни у кого нет черно-белой жизни. У всех нас есть серые зоны – неуверенность, недостатки, несовершенства, тайны. Мы все просто люди, и в этом есть какая-то красота.
Глава 25
Когда мы возвращаемся в дом, я спешу уединиться в гостевой спальне, нуждаясь в небольшом пространстве от невероятно талантливого и потрясающе привлекательного Джоша Холланда. Долгое время я лежу на спине на кровати и смотрю в потолок, обдумывая его слова и рисунок.
В конце концов смотрю на часы и вижу, что уже седьмой час, а Джош сказал, что мы уезжаем в шесть тридцать, чтобы встретиться с Клэр и Тоддом. Я достаю из сумки платье и нижнее белье, кладу их на кровать. Это самое красивое платье, которое я когда-либо видела, и я не могу дождаться, чтобы примерить его, очень надеясь, что оно подойдет. После быстрого душа натягиваю платье через голову и позволяю ему скользить по моему телу. Подол, воротник и рукава окаймлены крошечными зелеными драгоценными камнями, которые ловят свет, когда я двигаюсь, и надеюсь, что это не слишком нарядно для паба. Подкрасив губы блеском, который был у меня в сумке, и заплетая волосы в косу через левое плечо, я позволяю нескольким прядям свободно падать вокруг моего лица. Это любимая прическа Ки, и я чувствую неприятный укол вины за надежду, что Джошу она тоже понравится.