Мой жизненный путь
Шрифт:
Я прозревал в древнее духо-познание человечества. Оно носило сновидческий характер. Человек созерцал образы, в которых раскрывался духовный мир. Но эти образы развивались им не вполне сознательно и не через волю к познанию. Они возникали в душе, даруемые ей из космоса как сновидения. Это древнее духо-познание в средние века было утрачено. Человек вступил в обладание душой сознательной. У него исчезли познания-грезы. Он вызывает идеи в своей душе вполне сознательно через волю к познанию. Эта способность проявляется сначала в познании чувственного мира. Она достигает своей высшей точки как чувственное познание в естествознании.
Задача духо-познания состоит в том, чтобы вполне сознательно через волю к познанию приблизить переживаемые идеи к духовному миру. При этом
Выработать отношение к этому новому духо-познанию в рамках Теософского общества было невозможно. Люди относились с недоверием к возможности приблизиться к духовному миру в полном сознании. Такое сознание было знакомо им лишь по чувственному миру; однако в своем понимании они не достигали того, чтобы развить его до духовного переживания. Напротив, существовало стремление подавить его, возвратиться к древнему сновидче-скому сознанию. Это стремление назад было и у миссис Безант. Едва ли она была способна понять современное духо-познание. И все же то, что она говорила о духовном мире, было почерпнуто ею из духовного мира. Именно поэтому ее личность представляла для меня интерес.
Среди других руководителей Теософского общества бытовало то же отрицательное отношение к полностью осознаваемому духо-познанию. Поэтому в отношении духовного я никогда не ощущал в душе родства с этим.
Обществом. Что касается общения, то я охотно посещал эти круги, но оставался чужд их душевному настрою в области духовного.
По этой же причине я не склонен был в своих выступлениях на конгрессах Общества исходить из собственных духовных переживаний. Я читал такие лекции, которые могли быть прочитаны даже тем, кто не обладает собственным воззрением на духовное. Это последнее сразу же начинало жить на лекциях, прочитанных мной не в рамках Теософского общества, а выраставших из того, что мы с Марией фон Сивере создавали в Берлине.
Так возникла берлинская, мюнхенская, штутгартская работа. К ней присоединились и другие города. Содержание, характерное для Теософского общества, постепенно исчезало; возникало то, что находило себе оправдание благодаря внутренней силе, жившей в антропософии.
Я прорабатывал результаты моего духовного созерцания, и в то же время сообща с Марией фон Сивере мы работали над организацией нашей внешней деятельности. Хотя, с одной стороны, я совершенно освоился с пребыванием в духовном мире, однако начиная с 1902 года и в последующие годы у меня были новые имагинации, инспирации и интуиции. Эти последние постепенно образовали то, что я затем опубликовал в своих книгах.
Благодаря деятельности Марии фон Сивере из совершенно малого возникло Философско-Антропософское издательство [187] . Первой вышла в свет небольшая книга, составленная из лекций, прочитанных мной в упомянутой здесь берлинской Свободной Высшей школе. Необходимость приобрести право на издание "Философии свободы", сбыт которой не брал более на себя ее прежний издатель, и самим позаботиться о ее распространении стала второй нашей задачей. Мы выкупили имеющиеся еще экземпляры и право издания. Нам было нелегко это сделать, ибо мы не располагали достаточными материальными средствами.
187
Философско-Антропософское издательство — вначале — Философско-Теософское издательство. С 1915 г. — Философско-Антропософское издательство. Упомянута книга "Шиллер и наша эпоха".
Но работа продвигалась, возможно, именно потому, что она могла опираться не на внешнее, а только на внутреннюю связь с духовным.
Глава тридцать третья
В начале моей лекционной деятельности, которая протекала в кругах, выросших из теософского движения, мне приходилось считаться с душевным настроением, царившим в этих кругах. Благодаря чтению теософской литературы для определенных вещей здесь стали привычными определенные формы выражения. Мне следовало придерживаться их, если я хотел быть понятым.
Только постепенно, по мере продвижения работы, я все больше мог идти собственным путем также и в том, что касалось формы выражения.
Поэтому содержимое записей лекций первых лет антропософской деятельности есть внутреннее, духовно точное отображение пути, на который я вступил для постепенного расширения духо-познания, позволяющего постичь из простого более сложное; однако этот путь должен восприниматься также в его внутренней сущности.
В период с 1901 по 1907 или 1908 годы я со всеми своими душевными силами был под впечатлением приблизившихся ко мне фактов и существ духовного мира. Из переживания всеобщего мира духа развивались совершенно особые познания. Создавая книгу, подобную "Теософии", переживаешь многое. Каждый мой шаг сопровождался стремлением придерживаться связи с научным мышлением. Но по мере расширения и углубления духовного переживания стремление к этому принимает особые формы. Моя "Теософия" получает совершенно иной тон, когда от описания существа человека я перехожу к описанию "мира душ" и "страны духов".
Я описываю существо человека исходя из данных науки о чувственном мире. Я пытаюсь углубить антропологию таким образом, чтобы человеческий организм предстал в своей дифференцированности. И тогда можно увидеть, как в различных проявлениях своей организации он различным же образом связан с пронизывающими его духовно-душевными реальностями. Жизненная деятельность проявляется в некоторой форме организации; здесь обнаруживается влияние эфирного тела. Органы ощущения и восприятия через физическую организацию указывают на астральное тело. В духовном созерцании мне духовно представали члены человеческого существа: эфирное тело, астральное тело, Я и т. д. Чтобы описать эти члены человеческого существа, я пытался привести их в связь с данными науки о чувственном мире.
Очень трудно дать представление о повторяемости земных жизней и образуемой ею судьбе, придерживаясь научных методов. Если же говорить об этом не только из духовного видения, то нужно прибегнуть к идеям, которые хотя и вытекают из тонкого наблюдения чувственного мира, но не могут быть восприняты человеком. При таком более тонком способе наблюдения человек в своей организации и развитии предстает иначе, чем животное. И если прозреть в это инобытие, то идеи о повторяемости человеческих жизней возникнут из самой жизни. Однако этого не замечают. И тогда может показаться, что подобные идеи не вынесены из жизни, а созданы произвольно или просто заимствованы из более древних мировоззрений.
Я полностью осознавал эти трудности. Я боролся с ними. И кто возьмет на себя труд просмотреть, как в моей "Теософии", от издания к изданию, я перерабатывал главу о повторяющихся земных жизнях, чтобы их истины привести к идеям, взятым из наблюдения чувственного мира, тот увидит, что я старался придерживаться общепризнанного научного метода.
Еще большие затруднения возникают с этой точки зрения в связи с главами "Мир душ" и "Страна духов". Кто прочитал предшествующие им разъяснения так, что просто ознакомился с их содержанием, тому эти истины покажутся произвольно брошенными утверждениями. Но совершенно иначе будет воспринимать их тот, у кого переживание идей усилилось благодаря прочтению того, что относится к наблюдению чувственного мира. Для него идеи станут жить самостоятельной внутренней жизнью, свободной от прикованности к органам чувств. И тогда в нем может осуществиться следующий душевный процесс. Ему откроется жизнь высвобожденных идей. Они живут и действуют в его душе. И он переживает их так, как переживает посредством органов чувств краски, звуки, тепло и т. д. И как в красках, звуках и т. д. дан мир природы, так в переживаемых идеях дается ему духовный мир.